Одри Делонг - Сказочница

— Иди сюда, детка. Я не сделаю тебе ничего плохого, — проговорила старуха сладким, вкрадчивым голосом. Девочка подошла поближе и присела у ног старухи, как дикий звереныш, готовый в любое мгновение броситься наутек.

Уже совсем стемнело, когда постепенно, один за другим жители городка кольцом окружили старуху. Они стояли молча, и атмосфера на площади была уже не враждебной, а скорее напоминала то, как склоняется в страхе раб перед своим господином.

Робко они подходили все ближе и ближе и наконец опустились на землю вокруг. В позах, исполненных ожидания, они сидели, потупив взоры. Они знали, что ждать им придется долго. Ночной мрак окутал площадь своей непроницаемой мантией, а они все сидели в терпеливом ожидании. На небе взошла луна, точно тончайший светящийся серпик. Легкой лодочкой скользила она по небу в окружении мириад своих служанок. И наступило такое мгновение, когда легкий челн оказался в сучковатых сетях высохшей кроны дерева на площади. В лучах чистого серебра свалявшаяся волчья шерсть засверкала, как ангорский пух. Лицо женщины оставалось в тени, в лунном свете лишь мягко сияли ее волосы.

Вначале в темноте послышалось ее дыхание, окруженное светлым нимбом сияющих в лунных лучах волос. Затем раздался голос, мягкий и нежный, совсем не похожий на тот пронзительный крик, с которым она появилась в городе.

— Я расскажу вам вот какую историю.

Если и раньше на площади было тихо, то теперь на ней воцарилось гробовое молчание, от которого веяло могильным холодом. Все боялись дохнуть или пошевельнуться, пока она не продолжила свой рассказ. Молчание становилось невыносимым, давящим, точно камень на груди. Одну девочку, первой появившуюся на площади, не сковывал страх.

— Историю о чем? — спросила она.

Старуха кивнула, как если б ждала такого вопроса.

— Историю о Вальринах.

В тишине было слышно, как хором вздохнули слушатели. Имя Вальринов проклинал весь город, их боялись, ведь это Демоны Ночи из рода Вальринов наслали ужас на эти края.

Как будто рассеивая эти мысли или, во всяком случае, прорываясь сквозь них, старуха продолжала:

— Было время, когда Демоны Ночи шагали сквозь тьму. А Ириен, Князь Бреда обволакивал все вокруг паутиной безумия.

И вот наступило такое время в жизни князя Ириена (да будет она длиться вечно), когда ему открылся дар превращения. Орлом или подобной ему птицей проносился он сквозь ночь, взмывая ввысь и паря хрустальными озерами и ветхими домиками, крытыми соломой. Но обычно он, в отличие от других князей, взлетал высоко над влажными барашками облаков, чтобы не видеть уродливый мир внизу и наслаждаться покоем и первозданной красотой небес.

Однако выше облаков вздымалась гигантским конусом Талл Зинан, Лестница Богов, недоступная глазам простых смертных. И вот в порыве вдохновения, которое подобный полет не мог не вселить в сердце любого, будь то даже демон, Ириен дерзнул вообразить, что сможет подняться на вершину Талл Зинан. Расправив руки-крылья, взмыл он ввысь и, медленно паря, стал спиралью кружить вокруг этой мечты из камня. Вершина Талл Зинан пронзала слой плотных облаков, и вздымаясь все выше и выше, уходила в другой, золотистый ватный слой. Сложив свои оперенные руки, он на мгновение нырнул вниз, чтобы тут же взмыть круто вверх, разрезая крыльями золотистый туман, застилавший ему глаза. Казалось, туман никогда не кончится. Крылья Ириена, казалось, наливались свинцом, и в тот миг, когда он уже был готов рухнуть вниз от изнеможения (причем изнеможения, которое несравнимо с усталостью простых смертных, ибо то, что могло замертво свалить человека, для Вальринов было всего лишь пустяком), демон Ириен прорвался наконец сквозь толщу мглы, и перед ним во всей красе предстало сооружение циклопической архитектуры, с белоснежными колоннами и балюстрадами, поднимавшееся в небо из волнистого слоя золотого тумана.

Никто не знает, даже сам демон Бреда, что увидел он там, ибо тотчас же князь Ириен сорвался вниз, стремительно падая к подножию Талл Зинан. На его несчастье в небе появился огненный диск солнца. Жар солнца опалил его, но хуже всего было то, что его лучи, стократно отраженные перьями его крыльев, ставших золочеными от тумана, служившего твердью богам, пронзили глаза демона, ослепив его.

Из уст демона Безумия раздался крик, от которого у паривших далеко внизу кондоров и стервятников в жилах застыла кровь. И падение демона сопровождал траурный эскорт пернатых.