Владимир Батаев - Продаётся волшебный меч [СИ]

— Дяденька, — донёсся жалобный детский голосок из проулка, — дайте монетку, пожалейте сироту.

Мужчина остановился, перестав фальшиво насвистывать мотив никому в этом городе неизвестной песни, и вгляделся в темноту подворотни.

— Очень кушать хочется, — продолжила плаксиво пищать девчонка. — Дайте монетку, а я что хотите для вас сделаю.

Она вышла чуть ближе и распахнула накидку, позволяя рассмотреть в свете двух лун своё детское ещё несформировавшееся тело. Но мужчина и не думал рассматривать не оформившиеся прелести, удостоив попрошайку лишь беглого взгляда.

— Паршивая память на лица при твоём-то образе жизни может стать фатальной, — хмыкнул он. На кончиках пальцев вытянутой в сторону проулка руки зажглись крохотные огоньки. — Я, конечно, не против, что всякая сволота, падкая на маленьких девочек, иногда становится чьим-то обедом или ужином. Но вот когда меня принимают за такого, да ещё дважды — это уже начинает раздражать.

— Пошёл ты, Факир, — зло прошипела вампирша, запахиваясь и отступая поглубже в тень. — Не напугаешь своими фокусами.

Мужчина недовольно хмыкнул. Похоже, придётся скоро валить из этого города, слишком широко он стал здесь известен. Пока выручает то, что приезжих в Салриене больше, чем местных, а большинство надолго не задерживается. Хотя, пока ещё не узнаваем с первого взгляда, несмотря на приметный почти двухметровый рост. Но лучше смыться, пока весь здешний криминальный мир не понял, что его магические способности весьма ограничены и годятся только для впечатления легковерных.

— Это смотря какие фокусы, — возразил он, гася огоньки.

Замысловатое движение кистью — и в ладони Факира возник меч с золочёной рукоятью и сияющими алыми рунами на лезвии. Утром торговец в одной из оружейных лавок, давеча заплативший за этот клинок двадцать золотых, не досчитается своего приобретения. Как до него случалось уже с несколькими десятками покупателей.

Вампирша зло зашипела.

— Скоро рассвет, выхода нет, — фальшиво пропел Факир. — Уверен, у тебя за спиной тупик. Так что с тебя штраф, и я пойду. Поройся там по карманам любителей малолеток. Или подождём восхода солнца.

— Вымогатель несчастный.

— Не настолько несчастный, как вампир, поджаренный до хрустящей корочки, — заметил мужчина.

Вампирша зашебуршала в темноте. Через минуту из проулка вылетел свёрток в окровавленной тряпице. Мужчина ловко поймал его левой рукой и развернул ткань. Внутри обнаружилась серебряная табакерка. Одобрительно кивнув, Факир движением запястья заставил меч исчезнуть, достал из табакерки курительную палочку и поджёг от огонька на пальце.

— Удачной охоты, — пожелал он на прощанье и зашагал прочь, посмеиваясь извергаемым вслед ругательствам.

В этот предрассветный час на улицах было пусто и тихо, редкая возможность не спеша прогуляться по никогда полностью не засыпающему городу. Скоро ночные гуляки повалят из кабаков и игорных домов отсыпаться, а им на смену придут торговцы, продающие всё, что угодно и покупатели, ищущие редкие или запрещённые в других местах товары. Как раз можно успеть дойти до Восточных ворот к открытию рынка и в очередной раз впарить кому-нибудь волшебный меч, всегда возвращающийся к хозяину. На остальных рынках и в большинстве оружейных лавок Факир уже успел засветиться, так что потом можно со спокойной совестью сваливать из города.

Он перешёл на другую сторону улицы, чтобы разминуться с троицей наёмников, стоящих возле дорожного указателя.

— Да умею я читать руны эльфячьи, умею! — донёсся до него раздражённый голос одного из солдат удачи.

— Э, Брен, ну как скажешь, — отозвался другой. — А то мож лучше всё ж спросим у кого?

Факир ускорил шаг и поспешил скрыться за поворотом. Доказывать пьяным наёмникам, что он тоже эльфячьи руны читать не умеет, да и вообще не местный, не хотелось. А уж тем более объяснять, насколько не местный на самом деле.

Он едва не столкнулся с пьянчугой, буквально вывалившимся из дверей трактира.

— А ещё светлый эльф, — укорил Факир.

— Светлейший, — назидательно воздев палец, поправил эльф, пьяно икнув. — Да ты знаешь…

— И знать не хочу, — поморщился Факир, брезгливо обходя пьянчугу.

Ещё не хватало выслушивать историю его несчастной жизни. Это поначалу Факир таращился на эльфов как на чудо чудное и диво дивное. А теперь давно уж привык. В большинстве они такие же скучные засранцы, как и люди, только с острыми ушами и живут дольше.