А Говард - Новая Королева

Это была ответственность, которой Алисса не просила. Хотя в конце концов она ее приняла и даже полюбила. Но все-таки… Морфей заставил мою дочь стать королевой, не изложив все факты.

Лишь одно доставляет мне некоторое удовлетворение: Морфею это не сошло с рук просто так. Он заплатил большую цену. Цену, о которой даже не думал.

Пока он «рос» вместе с Алиссой во сне, пока наблюдал, как она преодолевает препятствия, которыми он усеивал ее путь в юности, в Стране Чудес, Морфей – эгоист и одиночка, неспособный на теплые чувства – по уши влюбился в мою дочь. Я бы этому не поверила, если бы сама не увидела. И он доказал всю меру своей преданности, когда отказался от возможности немедленно переселить Алиссу в подземное королевство. Он предпочел подождать, чтобы человеческая половина ее души исцелилась. Чтобы Алисса набралась сил и могла править Червонным королевством вечно.

После такого самопожертвования я начала подозревать, что, может быть, Морфей не так уж и плох. После стольких лет я вижу в нем нечто похожее на чувствительность и заботливость. Он прятал эти черты от меня – разве что я мельком заметила их раз-другой и забыла с течением времени.

И все-таки я еще не готова простить Морфея за то, что он использовал мою дочь. Во-первых, для начала мне придется простить себя за то, что Алиссе пришлось отвечать за мои ошибки. Хотя Томас очень этого хочет… я не уверена, что могу.

Жизнь Алиссы всегда будет расколота пополам из-за меня. Алисса приняла это спокойно. Видя мою дочь среди ее волшебных подданных, невозможно усомниться, что она рождена быть королевой. Она любит мир, который я привыкла ненавидеть.

И поскольку я люблю свою девочку, я вновь научилась принимать Страну Чудес. Иначе я никогда не сумею смириться с тем, что впустила Морфея и волшебное безумие в нашу жизнь.

Мое туманное отражение возвращает меня к реальности. Я брызгаю ключицы и запястья любимыми духами, окутывая себя ароматом пассифлоры и апельсина, потом провожу по носу пуховкой и выхожу из ванной, прежде чем от жары успевает поплыть макияж.

Я надеваю жемчужные серьги, ожерелье и браслет, а затем сажусь на край кровати и шевелю пальцами на ногах, внимательно глядя на закрытую дверь спальни. С той стороны стучат дверцы кухонных шкафов и лязгает посуда. Молодежь на кухне – они что-то готовят к ужину. Я думаю, не помочь ли им, пока Томас в душе. Но я еще не готова всунуть ноги в туфли, которые стоят на полу рядом с кроватью. Ковер такой приятный на ощупь… мягкий, роскошный. Вместо того чтобы встать, я ложусь спиной на пышное одеяло, раскинув руки, закрываю глаза и расслабляю тело, которое всё еще ноет после фехтования.

Слушая ритмический плеск воды за дверью ванной, я позволяю себе мысленно вернуться в тот день, когда мне было тринадцать лет и я смотрела на мир, залитый дождем. Тогда я, переживавшая один из самых унылых и мрачных периодов в своей жизни, приняла зов Подземья.

В тот день Морфей пришел ко мне и предложил силу и месть. Тот день должен был навсегда изменить меня.

Двадцать шесть лет назад…

Дождь стучал по пустой коробке из-под холодильника у меня над головой. Я перевернула ее набок и залезла внутрь буквально за пару минут до того, как разразилась гроза. От мусорного бака рядом со мной несло тухлой рыбой и гнилыми фруктами; эта вонь заглушала свежие запахи мокрого асфальта и земли. На неровной булыжной мостовой собирались лужи, вода лилась из водосточных труб, которые висели вдоль задней стены восьмиэтажного дома на другой стороне проулка.

Мое самодельное укрытие пронизал порыв сырого воздуха. Я прижалась к дальней стенке коробки, подложив под шею парусиновую сумку вместо подушки и сунув палец между страниц «Алисы в Стране Чудес», чтобы не потерять место, на котором я прервала чтение. Несколько недель назад я вычеркнула в заглавии слово «Алиса» и написала вместо него «Элисон». Отчасти для того, чтобы все знали, что это моя книжка. Но дело было кое в чем еще… мне хотелось пережить те же самые приключения. Если бы я могла превратиться в Алису и спуститься в кроличью нору, туда, где ждал новый мир! Возможно, там странные и ни на кого не похожие люди вроде меня наконец находили себе место.

Место, которое называется домом.

Я всегда плохо умела понимать других. В основном потому, что часто переезжала. По крайней мере, я себе так говорила.

Это не имело никакого отношения к тому, как трудно было доверять людям, ну или к моей неспособности к ним привязаться.