Стефани Бёрджис - Девочка-дракон с шоколадным сердцем [litres с оптимизированной обложкой]

– О, не делай такое печальное лицо, Авантюрина. Уверяю тебя, ты почувствуешь себя с нами как дома! А вскоре и не вспомнишь этих полутора недель. Как будто их и не бывало!

В прежние времена при этих словах моё горло наполнилось бы едким дымом. Но сегодня я потеряла право защищаться, да и Грета была не так уж неправа.

Идти мне было некуда.

Так что я последовала за ней вниз по улице. В горле стоял ком. Всем своим существом я ощущала правду.

Называться драконом я больше не заслуживала.

Быть служанкой без жалованья легко. Требовалось лишь отключить мозги и сердце и выполнять всё, что хотела Грета, не позволяя себе задумываться об этой работе и не испытывая к ней никаких эмоций.

За одиннадцать дней в кухне Марины я научилась отлично исполнять приказы. Я была достаточно сильна, и трудная работа меня не угнетала.

Меньше всего мне хотелось, чтобы голова или сердце снова взяли надо мной верх.

Однако отключить их полностью не получалось. По ночам я лежала в мягкой просевшей постели, предоставленной мне Гретой; выкрашенные в тошнотворно-розовый цвет стены в крошечной спальне давили на меня, и я задыхалась под кучей стёганых одеял. В эти минуты в памяти, наполняя комнату, как привидение, всплывал запах поджаренных какао-бобов. Я стискивала зубы и закрывала глаза, но не могла забыть его, как и ощущение правильности, которое он с собой приносил.

Каждую ночь мне по-прежнему снилось, как я бегу по бесконечным тёмным и пустым тоннелям в родной горе. Но теперь меня звали не только голоса родных. В голове звучал голос Марины, твёрдый и нетерпеливый, подгоняющий меня взяться за следующее задание и наполняющий меня надеждой, но затем исчезающий, снова и снова.

С каждым новым поворотом в тоннеле аромат шоколада дразнил меня всё сильнее. Но мне ни разу, ни разу не удалось почувствовать его вкус.

По утрам я просыпалась и обнаруживала, что все одеяла скинуты на пол, а шея мокрая от пота, как бы холодно ни было в комнате. Мой желудок казался полым, как пустая раковина, и все мои кости ныли, тоскуя по чешуйчатой ткани.

Наверное, Марина уже выкинула её прочь, как вышвырнула бы меня, останься я ещё ненадолго. Но я жалела, что не задержалась и не забрала свой первый наряд. Я больше не была драконом, но жутко боялась, что без узора своих прежних чешуек на ткани я напрочь забуду о пламени. И тогда…

Нет.

Такие мысли заставляли меня каждое утро выпрыгивать из постели и закрывать эмоции крышкой, как я закрыла бы крышкой кастрюлю, чтобы в воздух не пробилась даже тончайшая струйка пара. После того как мысли и чувства возвращались, казалось, что единственное правильное решение – провести утро, до изнеможения отдраивая пол или отмывая ночные горшки.

Однажды Фридрих попытался втихую предложить мне немного денег за работу, но тут в комнату вошла Грета. Его монеты отправились напрямик в её кошелёк, и следующие пять минут она отчитывала его за безответственность и расточительность. С тех пор при встречах со мной он старался не смотреть мне в глаза.

Я не возражала против того, чтобы мне не платили. На что стала бы я тратить деньги? В человеческом мире деньги нужны были для того, чтобы их тратить, а не спать на груде монет. Мне же совсем не хотелось покидать дом и снова оказаться в большом мире.

Однако на третий рабочий день Грета насильно вывела меня на улицу.

– Пойдём со мной, – радостно объявила она, когда я заканчивала оттирать последний ночной горшок. – Я покажу тебе всё, что мы покупаем на рынке, чтобы ты могла взять на себя и эту работу.

– На речном рынке? – Я пришла в такой ужас, что забыла задержать дыхание и полной грудью вдохнула прогорклое зловоние от ночного горшка. Я подавилась и закашлялась, но это было совсем не так страшно, как возможность случайно встретить Силке. Что, если она увидит меня такой!..

Я передёрнула плечами.

То же самое сделала и Грета.

– Ты думаешь, я допущу, чтобы моя нога когда-нибудь ступила на речной рынок? – спросила она. – Там не делает покупки ни одна уважающая себя женщина! Ты хоть знаешь, что эти бандиты спят в палатках прямо рядом с прилавками? Прямо там, в грязи, и кто знает, откуда они здесь взялись? Я ни капли им не доверяю! Нет, я говорю о нормальном рынке.

Я расслабилась и вернулась к своей вонючей работе.

«Нормальный рынок» звучало скучно, но там наверняка было безопасно.

Однако когда через десять минут мы вышли из дома и я жадно глотнула воздух, с кожи будто моментально слетели все струпья. Ярко светило солнце. Всё вокруг было разноцветным, и шумный людской поток заполнял улицы. Со всех сторон ко мне стекались запахи, а воздух был удивительно свежим, хрустящим, холодным и полным возможностей, которых у меня больше не будет. Уже нет.