Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

– Который час? – Красный сел на постели. Тело ломило, во рту стоял кислый привкус.

– Час! – фыркнул Прент. – Вы проспали почти двое суток. Я бужу вас уже третий раз, да все без толку.

Красный ошалело глянул на него и опрометью скатился с кровати. Слуги подали ему теплую воду для умывания, расческу и свежую одежду.

– Что сейчас происходит? – намыливая лицо, спросил Красный.

– Королева в трауре, миледи Морна лежит в постели без памяти, а мы с вашим старшим братом Мудрым готовим город к обороне, – проворчал Прент. – Но проку от него немного. Вот уж простите, но ваш брат не на ворона похож, а на филина – все бы ему ночами над книгами сидеть, а на свету глазами хлопать. Хорошо еще, лорд-казначей помогает, да вместе с войсками маршал Лаувейн вернулся. Правда, голова у него пробита, бок разрезан и рука в плече сломана, но он хоть достоверные известия принес. И советами помогает. Н-да…

– Какие известия? – вскинулся Красный. – Я же сам толком ничего не знаю.

– Эннобар и Старший Ворон мертвы, равно как лорд-маршал Рейстед, лорд Кайси, Лиран Быстроногий и еще тьма знатных рыцарей, – угрюмо ответил Прент. – А которые не пали в бою, так в плен угодили. Брес ведет войско чуть не бегом и не сегодня-завтра будет у наших ворот. Так что приятного мало, скажу я вам со всей откровенностью.

– А остальные мои братья?

Красный смотрел на старого лорда, и капли мыльной воды стекали по его лицу.

– Про то сведений не имеется, – развел руками Прент. – Вроде бы Гордый в плен попал, но это всего лишь слухи. Про двух остальных и вовсе ничего не говорят.

– И что нам делать? – растерянно спросил Красный.

– Приготовиться ко всему худшему, – мрачно ответил Прент. – И держать оборону. Если не сдадим город, то зимой Брес уберется восвояси. На помощь особо рассчитывать не приходится, хотя, опять же по слухам, принц Кулен как-то спасся с поля боя и прямиком дунул к себе в Приморье. Да еще ваша матушка жива-здорова у себя в Твердыне. Если удастся ее оповестить, можно надеяться на помощь Серых гор.

– Почти все наши воины ушли с Кайси к Эннобару. – Красный вытер лицо и руки, накинул свежую рубаху и сел на постель, чтобы закончить переодевание. – Осталось тысяч двадцать от силы, да и тех еще вооружить надо.

– Лучше двадцать, чем ничего, – резонно заметил Прент. – Ну, пойду я к лорду Родену, за распределением припасов следить. Кто знает, сколько осада продлится, а голод не тетка. А вы идите на площадь, там новобранцы тренируются, возьмите уж дело в свои руки.

Когда Красный пришел на площадь, на него накатило чувство слабости. Войско представляло собой зеленых малолеток, ветеранов да наспех собранных крестьян, пусть и довольно молодых, но совершенно не владевших оружием. Красный и несколько лордов из числа королевских гвардейцев, которые в силу возраста остались в столице, промучились до вечера и без особых результатов.

Вернувшись во дворец, Красный пошел было в покои Морны, но остановился уже у самых дверей. Как смотреть в глаза жене брата, сложившего голову за короля, он не знал.

– Я полагаю, нам все равно нужно принести свои соболезнования, – раздался тихий приятный голос.

Красный обернулся и увидел старшего брата: по коридору к нему неслышной поступью приближался Мудрый Ворон, как всегда кутавшийся в серый тонкий плащ. Красного вдруг поразили неприятная бледность брата и его мутные льдисто-серые глаза.

– Брат, – сухо произнес Красный, чувствуя, что это – всего лишь слово, на которое сердце в груди никак не отзывается.

– Брат, – чуть склонил голову Мудрый. – Дурные вести пришли к нам. Дурные и черные. С войны вернулся лишь ты один, а я теперь остался за старшего.

– Может, три наших брата еще живы и их можно выкупить, – резко возразил Красный.

– Может, – согласился Мудрый, щурясь. – Но я не думаю, что Брес будет просить выкуп.

– Что ты можешь думать, ты же не воин, – оборвал его Красный. – Ты ничего не понимаешь в войне!

– В войне, может, и не понимаю, но в людях – еще как, – слегка улыбнулся Мудрый. – И знаю, что нас ждет. Я сразу предложил Морне забрать детей и уехать на родину, но она слишком потрясена смертью мужа и моему совету не вняла.

Мудрый приоткрыл дверь в покои и кивнул брату. Вошли они вместе. В покоях было тихо, пахло валерианой, свечами с ароматом ванили и еще чем-то горьким.

На диванчике в большой комнате сидели заплаканные притихшие Ангус и Альпин. Малыш жался к старшему брату. Служанки пытались развлечь их сказками и потешками. Увидев братьев-Воронов, Ангус всхлипнул, а потом и вовсе залился слезами.