Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

Поведал ему все, и о поездке в Оболонь, и о задумке своей, богатыря опозорить, и о том, что ничего путного не придумал, а охотиться завтра собираются, - да как хрястнет рукой об стол со злости, чуть не сломал. Руку ли, стол, непонятно, а только треску на всю избу было. Уселся на лавку, сидит - сыч сычом. Хорт же, поначалу в усы-бороду ухмылявшийся, сам призадумался. Без ума она, задумка Алешкина, ан с какой стороны посмотреть. Чтоб степняк сам себя на посмешище выставил - оно дорогого стоит. Тут, ежели удастся, ему винить некого будет. Сам сплоховал, самому и ответ держать. Будь ты хоть стократ Святогора сильнее, смех людской - он тебя слабее слабого сделает.

- Напугать, это ты хорошо придумал, - пробормотал он. - Но вот медведем нарядиться - не пойдет. Кабы чудой-юдой какой, другое дело... Рога лосиные, вон, прицепить...

- Угу, - буркнул Алешка и добавил, к какому месту рога эти самые цеплять следует, чтоб пострашнее вышло.

- Оно бы, конечно, неплохо, - невозмутимо согласился Хорт. - Сидеть вот только неудобно...

Глянул на него Алешка, и прыснул. То ли представил кого-то из них с рогами, где неудобно, то ли еще чего...

- Можно и не туда, - сказал он. - Они лосей, небось, и не видели никогда.

- Почему не видели? - пожал плечами Хорт. - Бывает, они и в Оболонь заходят. Редко, но случается.

- Случается, говоришь... - Алешка пожевал губами и задумался. Хозяин не мешал, присел тихонько, ждет. - А ну-ка, - сколько времени погодя гость говорит, - тащи их сюда.

Принес Хорт, а Алешка тем временем шкурою медвежьею обернулся, сел на лавку, - ноги по разные стороны, - и пригнулся.

- Принес?.. Станови мне на загривок и чем-нибудь прихвати...

Исполнил Хорт, что Алешка сказал.

- Отойди-ка к двери... Отошел? Ну, и как тебе оттуда?

- Чего - как?

- Ты это представь себе, что я не на лавке в таком виде сижу, а на коне своем. Сойду за лося?

- Да как же сойдешь, ежели у лося и морда, и хвост не похожие?

- А ты не от двери смотри... Ты себя в лесу представь. Раззадорился, за зверем гоняясь, а тут - эдакая махина за деревьями метнулась. Ты на что первым делом смотреть станешь, на хвост, что ли? К тому же, его как-нибудь приспособить можно, чтоб не так заметно было, что конский...

- Или совсем отрезать, - ухмыльнулся Хорт.

- Совсем отрезать нельзя, - рассудительно заметил Алешка. - Хвост, это, можно сказать, половина коня. Ему без хвоста никак нельзя. Ты себе то рассуди, купил бы на базаре коня бесхвостого, даже и за бесценок? То-то и оно...

- Так ты что же, заместо лося хочешь...

- А то? У меня конь, знаешь, какой? Из любой беды выручит, стоит только правильные слова сказать.

- Колдовской, что ли?

- Сам ты колдовской. А он у меня - понятливый.

Помолчал Хорт, покачал головой.

- Не дело ты, Алешка, затеял. Говорил тебе, степняки эти самые стрелами наверняка бьют. Ежели что, в загривок лосю целить станет. Первой же достанет.

- Авось, не достанет, между дерев-то... Всего-то и надо, что место поудобнее выбрать. Поможешь?

- Откуда ж мне знать, куда их понесет? Рога приспособить - помогу, шкуру забирай, а до остального... Да и не по сердцу мне затея твоя. Хоть ты и хорошее замыслил, а все одно не по сердцу. Пропадешь ни за что. Либо от стрелы, либо в трясине. Только тебе, видно, добрый совет не в указ.

- Это верно, что не в указ, - вскочил с лавки Алешка, а у самого рот до ушей. - Давай-ка лучше придумаем, как ловчее все устроить, а об остальном не беспокойся. Чему быть, того не миновать, ан сдается мне, по-нашему случиться должно.

Пожал плечами Хорт, мол, дело твое, и начали они соображать, как к чему приладить. Так прикидывали, и эдак, пока, наконец, не устроили, чтоб с одной стороны - удобно было, а с другой - кое-как похоже. Сел Алешка на коня, привязался для надежности, шкуру с рогами нацепил - конь в сторону прянул, не выветрился еще совсем из шкуры дух звериный.

Отошел Хорт, глядит, вздыхает. Это ж совсем без глаз быть надобно, чтоб эдакое чучело за лося принять. Конечно, ежели за версту увидеть, да впотьмах, да хмельного хватанув, оно, может, и ничего, ан... Нет, зря Алешка все это затеял. Только и надежды остается, что зацепится рогами этими за ветки, поймают его, скажет - повеселить думал. А тому горя мало. Он на седле ерзает, устраивается, как удобнее. Потом слез, хвост коневий веревкой обмотал, тот теперь как палка болтается. В общем, срамота одна, а не лось.

...Ночью Алешка спал без просыпу, зато Хорт вертелся, как лист на ветру. Пропадет парень, ох, пропадет. Ничем-то его не отговорить. И помочь нечем. Самому вместе с ним сунуться - только навредить. Не знамо ведь, как оно там повернется.