Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

Знахарка же как знала - светцы зажгла, что на полках стояли. Ежели б на столе, давно б пожар случился. А тут пока стороной обходится, молодцы так в стены отлетают, что пока не сбили.

Вот сбились кучею, да дверь собой и вышибли. В сени выкатились, так и вторая помехой не стала. Крыльцо разнесли, - во дворе продолжают. Телега подвернулась, и ее не стало... Шум такой подняли, того и гляди вся деревня сбежится, на потеху взглянуть.

Темно на дворе, не видать ничего, а они знай себе усердствуют. Уже даже и по возгласам не определить, кому досталось. Отлетит кто, свалится, тут же на ноги - и опять лезет.

Чем бы все закончилось, кто ж ведает? Только, по счастью, хозяйка заявилась. С коромыслом в руках. И давай кучу мельтешащую охаживать, по чем зря. Лупит, - откуда силы взялись, - да словами заветными потчует. Так ли, мол, на гостеприимство отвечают? Ну, и по другим поводам тоже не молчит...

Образумила. Унялась драка, как бы ненароком старуху не прибить. Расползлись побитые, кто куда, раны зализывать. Так и провели ночь, по разным углам.

Поутру глянули на дело своих рук, на самих себя - смотреть тошно. Мало того, народ в ворота заглядывает, - они вроде в стороне оставались, а поди ж ты, их тоже наполовину разнесли, - и со смеху покатывается. Не поняли поначалу, откуда прознал, за что разодрались? Потом дошло - небось, когда воевали, языкам, как и кулакам, удержу не давали.

В общем, пока того, чего понатворили, не исправили, у знахарки жили. Держались поодаль, работали вместе. Как разъезжаться, в избе да на дворе не только поломанное новее нового было. Как дрались, так и сработали - на совесть.

Жалко вот только, могли б добрыми товарищами стать, ан из-за дури из-за своей в разные стороны разъехались, не то, что не сдружившись, - словом не обмолвившись.

А вскоре затем Алешка один остался. Еким с каждой верстой мрачнел да хмурился, говорил невпопад, а то и вообще отмалчивался. Глаза отводил. Каково ему было себя чувствовать рядом с товарищем, который и Неодолища, и Скимена, и Добрыню-змееборца... Последнего, правда, не одолел, но ведь и неизвестно, кому больше досталось. И от кого. Темно было. Так, в конце концов, и сказал товарищу, взор пряча. Не могу, мол, с тобою в Киев. Про тебя скажут - богатырь явился, про меня - что вдогонку увязался. К чужой славе пристать желает. Кабы знал, что ты Скимена... Шагу бы из Ростова не сделал. Я ведь думал, пропадешь ты без меня, а выходит наоборот.

Сколько Алешка его ни отговаривал, Еким на своем стоит. Понятное дело, никому вторым быть не хочется. Из-за этого и с Добрыней сцепились. В общем, видя, что не переубедить ему товарища, махнул Алешка рукой, пусть как хочет, так и поступает. Попрощались молодцы, развернул Еким коня и подался обратно в Ростов.

Алешка же своим путем следовал, и вот добрался, наконец, до Киева. Ну, что сказать? Поболее Ростова будет, не поспоришь. Стены, башни, ров - что повыше, что - поширше. Народу на дороге, и в полях, и в деревеньках, что рядом с городом присоседились, тоже поболее. Чисто муравьи, ежели с того места смотреть, где он на дороге остановился. Интересно, как они там, внутри, помещаются? А может, один кто с этой стороны в ворота вошел, а другого с противоположной стороны наружу выперло? Телег-то сколько... Оно понятно, попробуй такую ораву прокормить, что в городе обитает. Как-то его здесь примут? По-хорошему, так спросить надо было, прежде чем сюда переться. Мало ли у кого брат-сват здесь окажется? Или, там, знакомый... Расспросить, про местные обычаи да порядки. Как к князю подойти. Тут, небось, с этим строго. Ежели каждый к князю со своим соваться будет, тому и иными делами заниматься некогда будет, кроме как суд над местными чинить...

Пока думал, топот назади послышался. Потом гаркнули что-то незнакомое громовым голосом. Алешке и невдомек, что ему кричат. Только было начал голову поворачивать, глянуть, пронеслись мимо вершники, мало не сбили. Чудные какие-то. Здоровые, что твои лоси, и кони у них такие же. Не дать, ни взять - лось на лосе скачет. На спине шкуры, из верхушек шеломов хвосты конские торчат, на боках мечи погнутые, щиты маленькие. Мелькнули вихрем, и дальше себе несутся. Запах вот только после них остался - резкий такой, звериный.

- Пожаловали, гости непрошенные, - кто-то сзади бурчит. - Вот ведь чутье окаянское. Как где неладно, тут-то их и жди.

Обернулся Алешка. Чем-то неуловимо родным вдруг повеяло. Будто знакомый кто.

Нет, не знакомый. Этакий человечище стоит, кряжистый, ровно дуб, хотя и годков ему поболее Алешки будет. Алешка ему, должно быть, в сыновья годится. Бредет себе откуда-то налегке, сума через плечо да палка в руке. Но одет справно, пусть и не богато.