Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

Слово за слово, проговорили мало не до утра, пока сон обоих не сморил. А как проснулся Алешка, - нет Неодолища, ровно и не было. Видать, и впрямь подался, куда ноги понесут... Алешке же иная дорога выходит. Ему к товарищу возвращаться надобно, заждался тот его, беспокоится, должно быть. Ну, и старцу одежонку его возвратить.

Только зачем ноги попросту бить? Вон он, конь богатырский, на нем и поехать. Хорош зверь. Не видывал таких прежде. Такого на любом торге с руками оторвут. Да и доспех с оружием прихватить - не бросать же.

Пошел Алешка коня добывать, а тот не дается. Молодец к нему, а он прочь отходит, будто дразнится. Я тебе, мол, не Неодолище какое, меня просто так не ухватишь. И так Алешка зайдет, и эдак, не дается - и все тут. Солнышко уж высоко взошло, а молодец все за конем бегает. Насилу изловил. И то, потому только, что тот сам до себя допустил. А уж коли коня споймал... Пришла тут Алешке в голову мысль - над товарищами своими подшутить. Дай-ка, думает, богатырем переоденусь, да в таком виде перед ними и заявлюсь. Интересно, как то они себя вести станут?..

Известно, дурное дело - не хитрое. Нацепил на себя Алешка доспехи богатырские, на коня взгромоздился и обратно отправился. Едет, затее своей не нарадуется. Знатную шутку выдумал. Будет, о чем потом порассказать.

Еким же во всю ночь глаз не сомкнул. Они с Алешкой хоть и одногодки, а все равно, он себя как бы старшим чувствует. Как если бы брата меньшого на гибель верную отпустил. Уж какими только словами себя не костерил - не отпускает. Хоть сейчас - на коня, и вдогонку. Солнце взошло, а он все место себе не находит. На ловлю не пошел, на старичка старается не смотреть, кабы чего не вышло, да и тот ведет себя тише воды, ниже травы.

Идет время, совсем невмоготу Екиму стало. Не осталось надежды, что Алешка живым вернется. О чем только думал, когда отпускал? О том, что с эдакой громадиной, что княжеских слуг разметала, справится? Там таких, как он, сотню выстави, и то без толку. Хорош друг. Добро бы, равный поединок был, тут же, все одно, что на убой... Как теперь в Ростов возвращаться, к родителям Алешкиным? Как в глаза им смотреть?..

Старик было сунулся, мол, не тужи заранее, может, недолго ждать осталось, еще чуть-чуть, и вернется товарищ его с победой славною... Ага, вернется... Так на старика рявкнул, сам испугался. Не ровен час, того от взрыка Екимового Кондратий обнимет...

Эх, чего ждать-то! Зря раньше не спохватился. Не по делу на товарища осерчал. Собираться надобно, и по следам Алешкиным отправляться. Ежели нет его более на свете белом, - с богатырем поквитаться. Мало ли, что слово дал, в Ростов вернуться... Одолею Неодолища, тогда и вернусь. В ноги родителям Алешки брошусь, сам заместо сына им стану, коли простят. А не одолею, так и сраму нету.

Решил - и будто гора с плеч. Так собирался, будто не на бой кровавый, на пир званый. Но лишь только взялся за стремя, как старик сказал, приложив ко лбу ладошку:

- Говорил тебе, погоди. Вон он, товарищ твой, целехонек возвращается. Ишь, как торопится, ровно на коне...

Присмотрелся Еким, и вправду на коне. Спешит-торопится богатырь в доспехе на коне богатырском. А коли так, какой же это Алешка? Тот пешим отправился, в портах да рубахе.

Опустил голову Еким.

- Чуяло сердце-вещун, не видать мне больше товарища дорогого. Погубил его Неодолище, до нас добирается. Поди прочь, старик. Не держу на тебя зла, да ежели б и держал, не все ли теперь равно? Будешь в Ростове... Ну, сам знаешь, что делать надобно. Мне же судьба иное уготовила.

Снова ухватил стремя, птицей в седло взлетел, прибрал поводья.

- Поспешай, старик. Не сдюжу, так и тебе пощады не будет.

Саданул коня пятками в бока, пригнулся - и врагу навстречу, не оглядываясь. До него еще далеко, нечего прежде времени оружием щетиниться. Тот тоже пригнулся, ан коня не гонит. В руке ничего не поблескивает, знать, на булавах предлагает померяться. Так, значит, тому и быть. Кабы знать, как дело сложится, место бы повысмотрел. Трава высокая, что там под ней? Где ямка какая, где кочка, оступится конь, тут молодцу и конец. Теперь же, кому - счастье, кому - два, а кому и ни одного...

Близко уже... Постой, что это там у него позади седла? Никак, клюка Алешкина? И сверток... Нешто, одежонка его? Да как же это... Неужто последнее с поверженного содрать решился?

Закипела кровь в молодце. В глазах потемнело. Взъярился, ровно тур подраненный. Ярость в сече - последнее дело, ан до того ли теперь? Щит - на шуйце, булава - в десницу легла, и - будь, что будет.