Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

Алешка же высунулся украдкой, посмотреть, не вернутся ли, выждал сколько, а там уж и прикидывать начал, как ему ловчее с охотой управиться. Ягоды съел, лучин нащипал, подпер щепой корыто треснутое, - ему в печь дорога, а смотри ж ты, пригодилось, - лыко связал, да к щепам приспособил, - чтоб как только мышь под корыто заберется, сразу и дернуть. Вылетит щепа, накроет добычу корытом, вот и вся охота. Хлеб поначалу на пол положил, потом спохватился. Негоже, хлеб - и на пол. А мышам - и подавно. Кусок рыбины оставался, его и бросил. На печи притаился - и ни гу-гу!.. Лежит, присматривается, за лыко держится. Вообще, хорошо бы зверя какого завести, чтоб мышей ловил. Лисицу, например. Держи ее в избе, корми-пои, а она тебе за это мышей ловит. Чего ей попусту по лесу мотаться? Правда, слыхал от охотников, никак ты ее к избе не приучишь. Хоть лисенком возьми, а все одно, как подрастет - так сразу и удерет. В клетке же держать, никакой пользы нету. Ну, где там, мыши эти?.. Шуршат, окаянные, где-то в подполе, а наружу никак. Будто чуют, что засада на них поставлена. Оробели. А ведь сказывал кто-то, - уснул раз на печи, с пирогом в руке, так и на печь взлезли, и от пирога даже крошек не оставили.

Наконец, показалась одна. Из угла откуда-то вышмыгнула, села на задние лапы, носом повела, и обратно спряталась. Вот и что теперь делать? Карга старая что сказала? Чтоб мышь непременно пятая была. Иначе не примет филин подарка. Разозлится, расхохочется - и поминай, как звали. Он, Алешка, уже и палец загнул, чтоб не сбиться, а мыша - как не бывало. Считается он, али нет? Правду сказать, она еще про корку хлебную говорила, а он рыбу положил, так и что с того? Какая мышам разница, на что попадаться? А с другой стороны, вон, про бортника сказывали. Не про Сыча, про другого. Он, вишь, заговор у ведуньи узнал, как с пчелами обходиться. Нашел дупло, начал говорить, и позабыл. Сколько раз с начала начинал, столько и забывал. Ну, плюнул, набрехал что-то, заместо позабытого, полез в дупло, а там - шершни. Говорили, просека там осталась, где бежал... Как бы и тут такого не случилось. Кто их знает, ведунов этих самых. У них все, не как у людей.

Тут Алешка пошевелился, - маетно так, без движения, лежать, - а палец возьми, да и разогнись. Значит, так тому и быть. Не сгибать же обратно.

Ого!.. Сразу две показались. Первая, должно быть, товарку привела. Суетятся в углу, а в западню не суются. И так это, наблюдавши за ними, Алешке смешно стало, что прямо невтерпеж. В носу засвербело, и на двор выскочить бы не мешало. Ну и мыши полезли. Какая тут из них пятая, ежели они изо всех углов да из-под печки разом поперли? А даже если б и не поперли, если б всего пяток, - все одно не различить. Собрались в кучку, разбежались, и которая из них пятая осталась? Вот если б она цвета другого была, али там другую какую примету заметную имела, тогда - дело другое.

И тут как раз корыто хлопнуло. Какая-то неловкая задела за щепу, и дергать не пришлось. Те, которые снаружи остались, врассыпную бросились. Те же, которые под корытом, - шалишь!..

Соскочил Алешка с печи, ухватил туесок, - и к корыту. Сколько их там, интересно, попалось? И которая именно пятая?

Приподнял уголок слегка, руку запустить, - ни одной не ухватил, а две сразу и сбежали. Поймать, оказывается, мало, еще и добыть надобно. Тут своя хитрость объявилась. Потому как рука у Алешки толще оказалась, чем мышь. Вот и выходит: коли приподнять, сколько надобно, чтоб рука пролезла, - все разбегутся, глазом моргнуть не успеешь. А коли не приподнимать, так и не достанешь. Про то, какую достать, Алешка уж и не помышляет, лишь бы достать. С филином как-нибудь поладим, было бы подношение...

А подношение уже и поверх корыта разбегается. В трещину пробирается - и наутек. Алешка, не будь дурак, трещину-то, где лезли, туеском накрыл, ухом приник и слушает, не вылезла ли. Так ведь и они затихли. Ну как все удрали?..

Посидел Алешка, посидел, да и решил все-таки глянуть. Убрал осторожно туесок, взял осторожно за донышко, чтоб сразу какую накрыть, коли побегут, нацелился, и корыто разом в сторону отвалил.

Так и есть, что ни одной нету. Все разбежались. Вот оно, счастье молодецкое, в мышах разбежавшихся!.. Хотя нет... Одна, самая отъевшаяся, видать, в трещине застряла. Лапами задними дрыгает, а ни туда, ни сюда. Рано, рано ты, Алешенька, счастье свое попрекнул.

Достал осторожненько, и в туесок запихнул. Крышкой накрыл, вздохнул с облегчением. Ну вот, теперь и к птице чудной подаваться можно. Чего ж и не податься? Время до полуночи есть, подарок - вот он, бересту когтями скребет, самый ни на есть пятый.