Сергей Варлашин - Юные дарования. Художник

— Последняя серия из семнадцати картин, была посвящена безграничной вселенской любви, идущей к нам в виде света.

— Звучит бредово, но я бы хотела на это посмотреть.

— Можно устроить. Завтра утром, их должны будут забрать на турне, для выставок в других городах и странах.

— А как же сам автор, разве не должен участвовать в них, своим присутствием.

— В моём случае нет. Я договорился с организаторшей, что напишу ещё одну тематическую серию работ. В ближайшую пару недель. Потом, когда они обойдут мир и пересекутся в одном месте, туда я и заявлюсь.

— Ты знаешь в душе, я тоже художник. Как нибудь, я покажу тебе и свои творения. Если оно до этого дойдёт.

Мимо бара начали ссыпаться люди со всех сторон. Стало шумно. Некоторые из них, торопились опрокинуть, что нибудь в себя перед концертом. Для поднятия боевого духа. В основном это были те, кто не успел этого сделать, до концерта. Мы поднялись из-за столика и проследовали в концертный зал. Из него уже доносились короткие гитарные рифы и звуки настройки аппаратуры.

Группа не зря называлась «Костёр». Жгли они в буквальном смысле. Если бы я, был их продюсером, то непременно предложил им переименоваться в «Напалм». Правда слово «костёр», больше подходило им для названия, потому что метал, был отчасти «паганый», то есть языческий, а «напалм» с его милитаристическим назначением был бы здесь неуместен.

Выйдя с концерта в полном накале эмоциональных страстей, выжженных фольклорными и роковыми мотивами музыки, в последних композициях, мы решили ещё выпить. По чашечке кофе. Таким образом, выйти из мира божественной, но тяжёлой для большинства людей музыки, перед отправкой в другой мир. Мир живописи и изобразительного искусства. Бармен всё не появлялся, а разгорячённые не меньше нашего фанаты схлынули. Вышла сама группа в полном составе, села рядом, за широкий стол, на диваны. Изможденные, но ободрённые, сырые и тяжело дышавшие они стали призывать бармена.

— Бармена я отправил домой, — сказал вставший за стойку продюсер. — Поздно уже. Вам как обычно?

— Да, ты прекрасно знаешь, — ответил барабанщик. — Но сначала еда!

— Присоединяйтесь, — сказал, блестя влажным лицом Мусс, похудевший за время концерта, минимум на пару килограмм. — Нечего в сторонке сидеть.

— Я видел, как они отрывались вдвоём, — сказал басист. — Дьявольская парочка, твои друзья Мусс. Почему ты нам о них, ничего не рассказывал.

— Потому что сам их вижу второй раз. Это Глим — наш басист. Это Барабах — наш барабанщик. Зорк — ритм и темп гитара. Ева — она у нас второй клавишник и вокал, первый умер. Играет она от бога. Меня вы знаете — вокал, соло гитара.

— Приятно познакомится, вы отличная команда. Я Кай, а её зовут Селена.

— Как богиня луны? — спросил Барабах.

— Я тебе сейчас уши отгрызу, — серьёзно сказала Селена.

— Всё-всё, я с миром. Просто уточнить хотел, — показал ладони Барабах и правильно сделал, лучше в тигра палкой не тыкать, особенно если между вами нет стальных прутьев.

Продюсер принёс пару подносов уже остывающей еды и орешки. Люблю орешки. Особенно фундук. Они пили пиво. На вопрос что будем пить мы, Селена сказала, что не пьёт, а я что за рулём. После прекрасного ужина в компании творческих людей и обсуждений мира метала, группа захотела на боковую, а мы ушли.

— Предложение посмотреть твои работы в силе? — спросила Селена, как только мы вышли.

— Да вполне.

— Я стою за тем углом, могу поехать за тобой.

— Я стою за тем же углом, пойдём, — махнул я рукой.

— Какой у тебя аппарат! — восхитилась она. — Едем только на нём. Возражений не потерплю.

Мне искренне хотелось посмотреть, как она управляется своим чёрным спортивным двухдверным «Мерседесом», но я не стал настаивать.

— Только у меня для тебя шлема нет, — сказал я ей, как есть. — Совесть не позволяет взять тебя вторым номером, может лучше ты следом?

— Ты сколько за рулём, этой красной красавицы?

— Семь лет.

— Вопрос снят. Заводись, — мне кажется, я был заведен, с того самого момента, как увидел её.

— Роковая ты девушка. Если тебе будет легче, случись что, я себе этого никогда не прощу, — я сел, надел шлем и завёл мотор. — Садись.

Пустой ночной город, встретил нас остывающим да день воздухом и яркими смазанными огнями. Я добросовестно, не превышал отметку в девяносто километров в час, прекрасно зная, что без шлема, и эта скорость воспринимается вполне прилично. Особенно когда сидишь сзади и подлетаешь на всех лежачих, по закону препятствиях. Препятствиях, но не для мотоциклистов.