Дмитрий Кутейников - Драконослов

От устроенного мной мегаогнемёта веяло теплом, даже жаром, ровное гудение успокаивало, и я сам не заметил, как задремал. Разбудил меня странный кашляющий звук. Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что это почти опустела бочка. Рывком подтащил и перелил остатки из початой бочки — выиграть пару минут, а потом уже все втроём подкатили полную и долили в «рабочую ёмкость». Моё внимание привлёк тихий непрерывный хруст со стороны вентилятора. Заглянув в смотровую щель, я чуть не остался без глаза: из шахты непрерывно сыпались ледяные скорпионы, подхватывались потоком воздуха, перемалывались пропеллером в крошку, а даже если и нет, то всё равно выплёвывались дальше в раскалённый тоннель, где и испарялись без следа. Полюбовавшись этим, несомненно греющим душу зрелищем, я позвал и остальных разделить мою радость. Каждая убитая тварь — это помощь остальным дварфам клана… сколько бы их ни осталось в живых.

Скорпионы кончились только через полтора часа, вместе с третьей, предпоследней бочкой. К тому времени вентилятор отчётливо скрипел и противно вибрировал, явно помятый и перекошенный, но продолжал честно гнать воздух — легендарная дварфийская надёжность, правильно про неё в сказках рассказывали. За это время мы успели более-менее отдохнуть, привести себя в порядок и кое-как снарядиться. С недоделанной телеги мы сняли пулемёт нового образца и прихватили десяток почти полных магазинов к нему, из подручных материалов соорудили импровизированный колёсный станок, закрепив на нём заслуженный щит — только отверстие подправили, чтобы целиться было удобнее. К сожалению, зажигательные бомбы делали в другом месте, но нам и так крупно повезло.

Медленно двигаясь по выжженному коридору, я ужасался устроенному кошмару. Не знаю, насколько далеко успела распространиться смесь перед взрывом, но по дороге мы встретили немало обгоревших трупов, и что-то мне подсказывало, что не все из них погибли от ледяных тварей. Каждый раз я морщился, но поделать уже всё равно было ничего нельзя. Вильгельмина катила станок, положив одну руку на пулемёт, тихо урчащий на холостом ходу, готовая в любой момент открыть огонь, я, вооружившись эрзац-посохом из двухметровой трубы (да-да, той самой, со слишком толстыми стенками), шёл рядом, выглядывая опасность поверх щита, а Куросакура, слегка облегчившая и подогнавшая по руке свои тесаки, опять прикрывала тыл.

Это был очень мрачный путь, мрачный и долгий. Дёргаясь на каждый шорох, с подозрением косясь на каждую щель, мы всё-таки дошли до выживших, и гибели от рук своих же удалось избежать только благодаря медленной реакции дварфов — увидев ствол в конце тоннеля, я всем весом рванул станок и Виль назад за угол, и прилетевшая очередь лишь срикошетила об угол щита. После весьма недоверчивого перекрикивания нас всё-таки опознали и пропустили, и мы узнали итоги нападения.

Из почти полутора тысяч дварфов выжили едва восемь сотен. Погибла почти четверть женщин и несколько детей — в основном те, кто не успел вовремя добраться до бани, которую всё-таки раскочегарили настолько, что даже самые крупные ледяные твари, протиснувшиеся сквозь шахты вентиляции, таяли практически сразу на входе. Почти две трети мужчин погибли в коридорах, защищая женщин и детей, но действительно больших тварей, способных вымораживать всё вокруг, внутрь не пропустили. Наш… скажем так, смелый эксперимент с вентилятором, хоть и погубил нескольких одиночных дварфов, ещё державшихся в отдалении от основных сил, действительно спас клан от полного уничтожения: взрыв заметно побил крупных тварей и буквально вымел наружу мелких, а двухчасовая тепловая завеса не пустила внутрь вражьи подкрепления, дав время разжечь печи и прогреть центральные помещения. Среди выживших было много пострадавших: обожжённых, обмороженных и просто раненых, но магическая медицина давала отличные шансы на скорое выздоровление, и ни один дварф не сказал ни слова о попрании традиций, когда Виль, едва переведя дух, решительно взялась помогать с лечением.

Глава Архивов ходил очень задумчивый, а потом всё-таки поделился «страшилкой на ночь»: наш клан был не первым, подвергшимся такому нападению, были и другие, правда, с двумя небольшими нюансами. Во-первых, судя по следам, как правило, нападали зимой, в самый мороз, не тратя лишних сил на борьбу с теплом, и пришедшие весной соседи обычно считали, что погибший клан просто не справился с очередным — пусть и очень сильным — нападением. Во-вторых, ни свидетелей, ни выживших, способных прояснить реальную ситуацию, до сих пор не оставалось ни разу, так что нашу пиррову победу можно считать поистине уникальной, и все подробности необходимо немедленно сообщить соседним кланам и царю. Что интересно, рассказывать про пулемёты, огнемёты, электрическую сигнализацию и прочий прогресс никто не собирался: только про ледяных мертвецов и тварей, способных нагонять холод.