Дмитрий Зимин - Тригинта. Меч Токугавы

Прическа бункин симада, традиционная для дочек аристократов. Макияж почти отсутствует, только тонко подведенные брови и чуть подкрашенные губы. Остальное - игра мимики.

Теперь кимоно. Я усмехнулась. В Японии говорят: девушка, не умеющая завязать оби, ничего не умеет.

Гэта надевать не буду, без практики обязательно споткнусь. Возьму чудесные ботиночки с высокой шнуровкой и стальными набойками, что оказались в одной из коробок, принесенных Тристаном. Лучше не придумать! Под длинным кимоно никто и не заметит.

Внимательно оглядела себя в зеркале: губы сложены в «кукольную» улыбку, тяжелый узел волос на затылке выглядит как надо, кимоно запахнуто до самого горла, зато сзади воротник опускается почти до середины лопаток, трогательно оголяя шею. Видел бы меня дедушка!

Пришлось сделать несколько быстрых вздохов, чтобы слезы и не испортили макияж. Ладно. Надеюсь, Мацухико-сан не пришлось бы за меня краснеть.

А теперь… Голову чуть на бок, чтобы кандзаси в прическе мелодично позванивали, кисти рук спрятать в рукавах, и не забывать семенить, будто на ногах - гэта на высоких платформах.

Когда я вошла в гостиную, Тристан вскочил с дивана и замер. Разглядывал меня добрую минуту, затем у него вырвалось:

- Всё-таки ты очень похожа на мать!

Я моргнула.

- Что ты можешь знать о моей матери? - в горле откуда-то взялся песок.

- Значит, тебе так и не сказали.

- Что? - пальцы дрожат, и я изо всех сил сжимаю кулаки.

- Твоя мать - сидхе. Сейчас она живет в Анклаве Кюсю, в Кагосиме… Прости, если ты не знала.

Ноги слабеют, и я, пошатнувшись, сажусь на край дивана.

- Извини, что вывалил вот так. - он похлопал меня по плечу. - А теперь пойдем, нам пора. Хотел еще угостить тебя чашечкой кофе, но ты слишком долго одевалась.

- Подожди! - я вскочила. - Ты только что перевернул с ног на голову весь мой мир, а теперь заявляешь, что нам пора? Ничего не объяснив? Ты…

- Ну, успокойся. - В один миг Тристан оказался рядом и осторожно меня обнял. - Перестань вырываться, кимоно помнешь. Не плачь, моя девочка, всё это пыль… - он прикоснулся кончиками пальцев к моей мокрой щеке. - Нимэйн очень тебя любит, поверь. У нее есть все твои фотографии.

- Мою мать зовут Нимэйн? - как сделать так, чтобы не дрожали губы?

- Похоже на Наоми, правда?

- А отец? Мне сказали, они с мамой уехали. Бросили меня, когда я была совсем маленькой.

- О твоем отце я ничего не знаю. Только то, что он умер. После его смерти Нимэйн вернулась домой…

Моя мать жива, она - сидхе, а отец мертв… Так и с ума недолго сойти. Увижу Никодима - всю душу вытрясу. Почему меня держали в неведении, как последнюю дурочку? Что я им такого сделала?

- Ты же говорил, что сидхе могут иметь детей только по какой-то там вашей программе, а мой отец точно был человеком.

- Любовь твоих родителей достойна отдельной поэмы. Им никто не мог противостоять.

Ладно. Всё это требует тщательного осмысления, а сейчас некогда. Вернемся, устрою допрос этому лукавому сидхе. Клещами буду тянуть. Но была еще одна мысль…

- Портрет тут ни при чем, да?

Тристан обернулся от двери.

- Что? Какой портрет?

- Бэлль Морт. Ты понял, что в корпусе Фиан узнают дочку Нимэйн. И почему это должно прокатить в качестве твоей девушки? Если я так похожа на мать, нельзя же…

- Я же сказал: всё объясню потом. - почти грубо оборвал Тристан. - Пошли! Опаздываем уже.

В Эрмитаже нас принимали, как каких-то королевских особ. Подходили, негромко и почтительно говорили с Тристаном, мне - кланялись и подносили маленькие подарки.

Все эти хэйянские церемонии были в новинку. Если подумать, я вообще впервые попала на такую тусовку… Яррист по выставкам да театрам не ходил, да и никодима представить на светском рауте, при всем желании, не получалось.

Я решила пройтись по залам: увидеть подлинники работ, знакомых только по альбомам, было здорово. Но в то же время было интересно смотреть и на гостей. Люди - поодиночке, группами и парами, целый выводок сидхе, разодетых, как стайка пестрых попугаев: тут и цепи с кусочками меха и шелка, и брутальная черная кожа с заклепками, а прически я только в модных журналах и видела. Зря боялась, что в традиционном японском наряде буду бросаться в глаза…

Нибелунги высились над пестрой толпой, как гранитные памятники на кладбище. В одинаковых, тускло-серых, отдающих металлом костюмах, разумеется, при оружии. На шеях поблескивают платиновые цепочки, манжеты рубашек застегнуты бриллиантовыми запонками. Бороды заплетены в косички.