Дмитрий Зимин - Тригинта. Меч Токугавы

- Слушайте, мужики! Машина цела, ничего не пропало… Может, договоримся, а? - в голосе сидхе прорезались панические нотки.

- Да заткнись ты, голодранец. Вот, хозяин машины приедет - с ним и договаривайся. - зевнув, лейтенант махнул рукой, чтобы нас вели в будку. - Колян, он поговорить любит.

На меня тоже надели наручники. Ладно… Посмотрим, что дальше.

Посадили нас по разным углам крошечной камеры. Эх, надо было бежать в лес, как предлагал сидхе, но мне показалось, что лучше его одного не оставлять. Какой-то он чересчур наивный.

Да и я хороша: не сообразила, что гламор на электронику не действует. На дорогах ведь полно камер наблюдения, так что угнанную машину быстро вычислили.

Говорил Никодим: хуже всего попасть в ловушку собственных амбиций…

Замок решетки был прост, как фантик, я его осмотрела, но трогать пока не стала. С наручниками то же самое.

Нужно дождаться, чтобы полицейские отвлеклись - например, отправились потрошить очередного бедолагу, а затем освободить Тристана, и слинять. Главное, не допустить, чтобы с нас начали брать отпечатки пальцев и фотографировать. Тогда действовать придется грубее, а мы и так уже наследили.

Вместо того, чтобы идти работать, полицейские уселись за стол. На тумбочке в углу зашумел чайник, появились разнокалиберные чашки, коробка с сушками и ирисками. Запахло колбасой.

Самый молодой - тот, что был с автоматом - поставил оружие в стойку, снял желтый слюнявчик и наклонился к небольшому треснувшему зеркальцу, пытаясь пригладить хохолок на макушке. Безуспешно. В конце концов, плюнув на ладонь, он его просто приклеил. Справившись с прической, парень взял табурет, и, поставив его поближе к решетке, начал на меня как-то нехорошо пялиться.

- Чо, Гриня, приглянулась цыпа? - спросил Ивашов, с хрустом разгрызая сушку.

- Ага… - пробубнил Гриня и сглотнул кадыкастым тощим горлом.

- Дак поговори с Коляном. Может, отдаст… - хрюкнул Ивашов. - Это ж ты тачку нашел, значит, награда тебе причитается.

- По мне, так больно лядащща… - отозвался третий, лысый и низенький, намазывая маслом булочку. И добавил: - Зря мы Коляну позвонили. Прибьет он щеглов.

- А то не наша забота. - Ивашов поднялся, принес чайник и плеснул себе кипятку. - Мы тачку нашли? Нашли…

- Угонщиков полагается в Центральную везти. - гнул своё лысый.

- Дак мы ж дела не заводим. - пожал плечами Ивашов. - Если б дело - тогда конечно. А Колян заяву подавать не станет - на хрена ему? Сам разберется…

Дверь будки грохнула о стену, на пороге стоял толстяк. Он как раз вписывался в проем: квадратные плечи, обтянутые черной кожанкой, голова - как непропеченный колобок с кепкой на лысой макушке, вместо носа - две дырочки, глаза - тоже дырочки, только побольше, подбородок - в самую пору хорошему, откормленному хряку.

- О! Вот и Колян! - преувеличенно гостеприимно вскричал Ивашов.

- Вечер в хату. - буркнул бандит и шагнул внутрь. В будке сразу сделалось тесно. - Эти, штоль? - толстяк махнул в нашу сторону обрезом, в его ручище похожим на детский пистолетик.

Подойдя к решетке, он вгляделся в полумрак.

- За рулем пацан был. Девка с ним. - пояснил Ивашов.

- Отвязывайте. - распорядился бандит. - С собой заберу… - еще раз равнодушно скользнув по мне взглядом, Колян отвернулся.

Тристан негромко заворчал. Я закатила глаза: ну хоть бы здесь удержался!

Бандит присвистнул, и, не глядя бросив обрез на стол, подошел вплотную к решетке.

- Вы знали, что пацан - вервольф? - спросил он негромко.

- Нет, не знали… - Ивашов пожал плечами. - Это что-то меняет?

- Для вас - почти ничего. - достав солидных размеров лопатник, бандит принялся отсчитывать купюры. - Кроме нескольких лишних бумажек.

- Оборотни - это уже не наше ведомство. - не поднимая глаз от чашки с чаем, проговорил лысый. - Про вервольфа мы обязаны доложить.

Колян требовательно уставился на Ивашова.

- Да ладно тебе, Палыч! - лейтенант присел напротив лысого. - Колян заявление не станет писать, дела нет… Чего тебе еще?

И тут я услышала негромкий свист.

Форточка за спиной лысого была распахнута, через нее долетали шум трассы, громкий треск ссорящихся сорок, голоса - наверное, дружков Коляна, охраны, оставленной снаружи…

И - свист. Этот звук я ни с чем не спутаю.

Встав поближе к двери, я приготовилась. Никто не обратил внимания - спорили о Тристане. Если они допетрят, что он еще и сидхе… Свист раздался громче и ближе, послышались глухие задушенные звуки. Я сглотнула: вот и нет больше у Коляна охраны...