Павел Кувшинов - Я – Игрок

– Сордеус, – произношу я имя павшего Иллюстратора.

Как он и говорил, теперь разразится война на уничтожение. Как когда-то она шла между богами, так вскоре схлестнутся силы Светлых и Тёмных Игроков.

Но сейчас нам нужно попытаться оторваться от преследователей, число которых благодаря действиям Иллюстратора сократилось примерно на треть. И всё же их слишком много для нас двоих. Будь я хоть трижды Великим Игроком, мне вряд ли хватит сил сражаться со столькими противниками одновременно. Что уж говорить о Кристине, которая всё ещё не может использовать колдовские карты в полную силу.

Единственным выходом остаётся бегство, и потому мы отворачиваемся от сцены побоища и устремляемся к форпосту, где остались наши лошади.

Пока мы бежим, меня терзают сомнения. Почему стража с заставы не прибыла во дворец при первых же признаках нападения? Разумеется, я хорошо осознаю, что против магии Тёмных Игроков солдаты бессильны, но разве они имеют право просто бросить Иллюстратора на произвол судьбы? Почему они не попытались эвакуировать человека, которого были призваны охранять? Почему не попытались спрятать его?

Ответ я получаю, когда мы достигаем форпоста. Или точнее того, что от него осталось. Смотровые башни разрушены до самого основания, остальные постройки лежат в руинах, а от частокола остались одни лишь обломки. Повсюду разбросаны окровавленные и изуродованные тела, а также оторванные конечности.

– Это… сделали Тёмные Игроки? – Кристине приходится приложить ладонь ко рту, чтобы справиться с накатившей тошнотой.

Я замечаю, что на побоище есть останки только одной лошади, поэтому, прежде чем ответить девушке, я издаю громкий протяжный свист – тот самый звук, которым наёмник Эдвис подзывал к себе своих питомцев.

Вскоре по окрестностям раздаётся стук копыт, и из-за края каменистого кряжа показывается Джелли.

– Нет, это не Тёмные Игоки. Ты разве не чувствуешь? Поблизости порождения ночи, и их много. К тому же на телах многочисленные следы зубов и когтей.

– Но ещё даже не стемнело!

Я быстро осматриваю Джелли, всё тело которой покрывает свежая кровь. Мне не удаётся обнаружить на животном ни единой царапины. Значит, кровь не её, а тех бедняг, которых рвали на куски неподалёку. Видимо, ей каким-то чудом удалось сбежать, прежде чем с ней случилось бы то же самое.

– Выходит, эти не боятся солнечного света, – говорю я, помогая девушке забраться в седло.

Я вкладываю поводья в её здоровую руку.

– Что ты делаешь? – удивляется она.

– Спасаю тебя! Скачи обратно в замок к графу, расскажи Виктору, что произошло. Он защитит тебя. Я останусь и задержу их.

– Что?! Нет! Я брошу тебя здесь!

– Нам не одолеть их, Кристина, – я указываю на силуэты Тёмных Игроков, которые продолжают стремительно приближаться к нам, рассекая закатное небо, – и сбежать мы тоже не успеем. Но я могу выиграть для тебя немного времени, задержать их, пока ты не окажешься как можно дальше отсюда. Они не станут преследовать тебя, ведь им нужен я, а не ты.

– Нет, Саймон, мы можем…

– Кристина, послушай! – я перебиваю её, доставая из внутренних карманов колдовские карты.

Обе колоды.

Прежде чем девушка успевает вымолвить хоть слово, я оживляю их, и, совершая непривычные пассы руками, соединяю светлые и тёмные карты в одну единую колоду. Мне некогда задумываться о том, как я это делаю. Я просто делаю.

– Если ты используешь эти карты, на тебя объявят Кровавую Охоту!

– Я знаю, и готов пойти на это.

– Саймон, но почему?

– Потому что, я люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя! Не знаю, в какой именно момент полюбил тебя, и долгое время я не знал, что именно за чувства к тебе испытываю – благодарность это, привязанность, или дружба. Но сейчас я могу сказать с уверенностью, что ты не просто часть моей жизни. Ты и есть моя жизнь! И если с тобой что-то случиться, я потеряю смысл своего существования. А теперь скачи в замок графа. Скорее!

Резким движением я бью Джелли по крупу, и та правильно расценив мой посул, срывается смета, да так, что Кристине едва удаётся удержать равновесие и не вывалиться из седла.

Я с трудом заставляю себя отвернуться от удаляющегося силуэта лошади и всадницы на ней. Теперь всё моё внимание переключается в сторону надвигающейся угрозы.

Мои руки двигаются сами собой, я даже не задумываюсь, какими именно движениями сопровождаю Игру. Из только что образованной светло-тёмной колоды я достаю все до одного атакующие заклинания, и, перевернув их лицевой стороной к себе, начинаю методично использовать каждое из них. Сыгранные карты ложатся поверх колоды, а остальные остаются висеть в воздухе, ожидая моего прикосновения.