Леа Дуэ: Пленники летней ночи

С ними было не меньше двенадцати. Восемь на лошадях, двое вели карету, один шел пешком. И телохранитель Голика. И служанка, что была в их компании поварихой, но подозрительно напоминала женщину, обученную бою. Гвен знала, с ней и сестрами много лет был бывший драконий страж.

Она снова выглянула в окно. Тео болтал с одним из солдат. Он дважды взглянул в ее сторону, но она не старалась закрыться занавеской в этот раз.

— Можешь ехать снаружи, — сказала Хейзел.

— Нет, все хорошо. Там мокро, так что лучше остаться здесь, — она смотрела на окно, а служанка все еще делала вид, что не слышит их разговор. Повариха поджала губы, подавляя улыбку.

— Я знаю, что ты хочешь, — сказала Хейзел. — И ты не можешь вечно прятаться от того, кто проявил к тебе интерес.

— Почему? И я не прячусь, — это было так очевидно? — Это ты сказала, что леди не катаются на лошади под дождем.

— Дождь закончился.

Да. Но Тео все еще наблюдал за каретой и хотел… Чего? Поговорить с ней? Ее сестра Меланта рассмеялась бы, услышав, что она боится говорить. И все же она хотела избегать его в пути.

— Поехали со мной, — она схватила ладони Хейзел.

Та сморщила носик.

— Там еще мокро.

— Ты только что сказала, что дождь закончился. Леди уже можно кататься.

— Приемлемо, но с деревьев еще капает.

— И?

Хейзел приподняла золотую бровь. Гвен знала, как и все сестры, что так с ней не поспоришь.

Знать и делать — разные вещи.

— Вспомни, зачем я здесь, — сказала Гвен с мрачным взглядом. Когда Тео пригласил их обеих побывать у него дома, Гвен согласилась только из-за Хейзел, которая не спешила прощаться с Голиком, но и большее не подтверждала. Хейзел хотела, чтобы Гвен дала Тео шанс в пути, но Гвен решила так не делать. Она уже влюблялась в одного брата, и что с ним стало?

Никто не знал, конечно. Даже самая старшая сестра Лили, ее лучшая подруга.

Не так Гвен представляла поездку в столицу Оши. Четыре года назад, когда старший брат Тео, принц Эдрик, посещал их семью для встречи с наследницей, Гвен почти все лето извинялась за занятое расписание Лили и с радостью ходила с Эдриком по замку. В шестнадцать она думала, что ему приятно ее общество. Впервые она позволила себе мечтать о будущем не только с сестрами. Она видела себя в красивом платье, едущей на красивой лошади в столицу рядом с Эдриком с короной на голове. Не с диадемой принцессы, а с короной наследницы Оши.

Но Эдрик и все его спутники, включая мать, погибли по пути домой. Она тихо горевала, боясь признаваться, что видела себя не только второй сестрой, что осмелилась думать, что может исполнить ту же роль, что ее мать. Что осмелилась думать, что сделает это лучше.

Мама была права. Она не будет королевой.

— Прошу, Хейзел? — она хотела сестру рядом. Тео стал настойчивее, когда они покинули замок.

Хейзел вздохнула и сдалась.

— Вив, сообщи вознице, что мы хотим остановиться, — она отряхнула тунику, пригладила узкие брюки и заправила за ухо прядь, выбившуюся из косы. Она отказалась от леггинсов Гвен из драконьего крыла, что не мялись, но неплохо тянулись и были почти водонепроницаемыми. Но ей они были бы короткими.

Гвен не проверяла свои волосы. Они всегда были одинаковыми — низкий пучок прочно держался с утра. Ее блузка и туника были не такими коричневыми, как кожа Бэй, и были мятыми после недели пути. Бэй сливалась с тенями кареты в черно-коричневой одежде, темной, как волосы Гвен.

— Мне можно с вами, принцесса? — Бэй подпрыгнула на месте, всегда желая испытать новые навыки езды.

— Да, — сказала Хейзел, — но ты поедешь со мной. И помни, что леди не подпрыгивают.

Бэй замерла, опустила ладони на колени, но ее ноги тихо покачивались над полом. Она не любила ограничений, как Гвен.

Карета остановилась. Гвен схватила яблоко из корзинки и позволила пешему солдату помочь ей выйти. Она отвязала от задней части кареты Лютика. Он ткнулся носом, сжал губами ее рукав, готовый для езды и угощения.

Когда Тео присоединился к ней, ее Лютик уже был оседлан и готов к пути.

— Ты не говорила мне, как он получил свое имя, — сказал Тео.

Гвен забралась в седло, улыбаясь от воспоминаний.

— Я дала близняшкам назвать его. Или так, или Брыкун, — она выбрала первый вариант.

— Какие из близняшек? — спросил Тео.

— О, Руби и Рен, — младшим из сестер было по восемь тогда, им нравилось рисовать цветы. Три года спустя они все еще любили рисовать, но из цветов изображали теперь только Лютика. Обычно с Гвен на его спине.