Дэвид Гейдер - Маска призрака (ЛП)

- Что, Круг тоже будет ввязан в войду? - он слегка усмехнулся. - Я имею в виду, я могу только представить, как это произойдет…

- Верховная Жрица хочет подождать, пока закончится конклав, и это разумный шаг с её стороны. Лелиана, кажется, думает, что это вряд ли произойдет, даже если Гаспар не пойдет на Вал Руайо.

- Лелиана?

- Ты видел её в Великом Соборе, рядом с Верховной жрицей. Старый друг.

Ах, ещё один «старый друг» Винн. Рис начал задаваться вопросом, сколько, у неё их было.

- Я полагаю, Первые Чародеи начали приходить? - Спросил он.

- Ты верно полагаешь. Многие из них уже здесь. Бриус прибыл из Хоссберга прошлой ночью, и Ирвинг из Ферелдена сегодня утром. Я полагаю, Великая Чародейка уже в Вал Руайо. Было бы хорошо, если это так, но она ещё не появлялась в Башне, - последнее она сказала, нахмурившись.

- Я думал, что ты бы предпочла, что бы она осталась в Камберленде?

- Фиона когда-то была Серым Стражем. Учитывая, что никто не может уйти из Серых Стражей, это делает её чем-то… аномальным, - она размышляла, нахмурившись. - Конечно, меня тоже, так что я предполагаю, что это мало что меняет. Тем не менее, так было из-за её избрания на должность, что в первую очередь привело к закрытию конклава.

- Ты говоришь так, как будто это её вина.

- А кого еще? Моя? - она пожала плечами. - Фиона старательно агитировала за независимость от Круга. Великий Чародей Бриюс никогда бы не позволил себе такого, правильно полагая, что это будет только раздражать Церковь. После её избрания всё изменилось.

Рис закончил есть, и внимательно изучал Винн. Она была разбита, и даже он это видел. На конклаве, меньше чем через неделю, она должна была рассматривать то, что хотела сказать. Он сам себя спрашивал.

- Ну что ж, - он начал осторожно, - мы часто встречались, но так и не говорили о том, что мы собираемся делать на конклаве.

- А мы собирались что-то делать?

- Я думал, мы могли бы, - выражение её лица стало озадаченным, и он нахмурился. - Я имею в виду, учитывая, что ты отдалилась от Верховной Жрицы, я думаю, что ты забросила весь её план «исправить Круг», - затем она громко рассмеялась, и его угрюмый вид усугубился. - Или нет?

- О, мой дорогой мальчик, - её смех затих, и она смотрела на него виновато. - Прости меня. Конечно же, ты не знаешь - кто, как ты думаешь, попросил меня отправить все эти сообщения? У Верховной Жрицы не было представления о том, что мы могли найти в Адаманте, но её инструкции были ясны: если я обнаружу, что исследования Фарамонда принесли свои плоды, я должна буду немедленно связаться с Первыми Чародеями.

- Так это всего лишь игра?

- Она пришла к власти в Церкви, привыкшей к Верховной Жрице слишком старой, чтобы править. Есть те, кто яростно возмущаются ей, и они будут искать малейшую возможность, чтобы обойти её желания. Если она захочет провести политику реформ, она должна делать это очень осторожно.

- Реформа? Ты думаешь, что храмовники позволят это?

Ее улыбка была загадочной.

- Я считаю, что мы обязаны попробовать.

Разве она уже не пыталась? Каждый старался на протяжении веков. Если восстание в Киркволле что-то и доказало, так это то, что средний путь позволил каждому сделать вид, что мирное разрешение дел было невозможными. Тем не менее, не было никакого смысла спорить об этом с Винн. Её цель была очевидна.

Он отрезал большой кусок сыра и предложил его ей. Она вежливо покачала головой.

- В последний раз, когда ты была здесь, - сказал он, продолжая есть, - что собираешься поговорить с Фарамондом.

Это опечалило её. Она лениво потянула несколько мгновений подол, прежде чем ответить.

- У него… не все так хорошо. Лорд-Искатель Ламберт запланировал обряд Усмирения накануне конклава, и ожидание убивает его.

- Что? Почему они ждут?

- А почему ты думаешь? Все в Башне уже знают, что с ним произошло. Ламберт хочет подержать его до последней минуты, что бы никто ни имел возможности перечить ему.

- Аа…

И тут они замолчали. Рис закончил трапезу, и Винн наблюдала за ним. Нигде, кроме воющего ветра за пределами его крошечного окна, не было ни единого звука. Не больше, чем неделю назад он спорил с матерью, обвиняя её в использовании себя для её дальнейших планов… а теперь была эта странная фамилиарность с её посещениями и приношениями ему еды. Он не знал, как на это реагировать.

Рис отложил поднос, заканчивая последнее печенье, и уставился на нее. Она тоже смотрела на него, и в тот момент стало неловко.

- Ты не обязана приходить сюда, - сказал он, наконец. - Я уже сказал тебе, что сохраню твою тайну.