Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

Сухая древесина вокруг них была облита дорогими маслами и ароматными травами. Самый крупный рог Архидемона трофеем стоял у основания костра, где возвели обсидиановую статую погибшего героя. Иссенья знала, что всё это заберут еще до того, как подожгут костёр, и отправят в Вейсхаупт вместе с оружием и доспехами Гараэла. Там Серые Стражи возведут памятник её брату - алтарь мужеству, самопожертвованию и другим добродетелям, с которыми свяжут его имя.

Вокруг костра хор воспевал хвалебные песни Создателю. Какая-то влиятельная седовласая особа из Церкви шептала молитву, раскачивая курильницу, из которой клубился плотный голубой дым. Иссенья смотрела и слушала всё это, но в то же время ничего не видела и не слышала.

Она была одинока в своем горе. Как бы ни были печальны лица собравшихся, в этот день Тедас праздновал и ликовал, а не скорбел. Архидемон был мёртв. Четвёртый Мор закончился. Люди пережили долгие годы кошмара, и впереди их ждал мир.

Даже у Амадис, которая была наиболее близка с её братом, были обязанности и надежды, которые вели её вперед и осушали её слезы. Она была нужна Старкхевену, Рубиновым Драконам; её грифон, Дымка, носила в себе потомство Крюкохвоста. В её жизни ещё наступят светлые дни. Но в жизни Иссеньи их больше не будет.

Смерть Архидемона не замедлила распространения скверны в крови эльфийки. У неё выпали последние волосы, а голова была покрыта пятнами осквернённой серой плоти. Безумный шепот, преследующий её мысли, изменился: стал тише, менее связным, больше похожим на невнятное полусонное бормотание, чем на назойливые голоса, как раньше… но они никуда не делись, теперь мучая её все свободное время.

Скоро она отправится навстречу Зову. Мысль об этом, когда-то до жути пугавшая Иссенью, теперь приносила облегчение - это была возможность снять с плеч непосильную ношу и, наконец, обрести покой.

Скоро. Иссенья цеплялась за эту мысль, когда факелоносцы вышли вперед, и алые языки пламени объяли её брата. Скоро.

* * *

Спустя месяц её стремление к покою стало ещё более желанным и ещё более недостижимым, чем когда-либо.

Больше всего на свете Иссенье хотелось прекратить борьбу и сдаться своим призракам, но сейчас вместо этого она седлала Ревас, готовясь к полету в Вейсхаупт.

Что-то случилось с грифонами. После окончания Мора они стали странно себя вести, и никто из Стражей не знал почему. Говорили, что неприятности начались с грифонов, обитавших в крепости Эн, и Первый Страж приказал Иссенье вернуться в Андерфелс. Перед тем как её отпустят навстречу Зову, эльфийка должна была сделать всё возможное, чтобы решить проблему с грифонами.

Правда, Иссенья не считала, что может особо помочь. В чём бы ни была проблема, она настигла не только грифонов крепости Эн. Более того, почти все они, кроме Ревас, взирали на неё с едва скрываемым недоверием: скверна в ней распространилась настолько, что они чувствовали в ней порождение тьмы практически также сильно, как и Серого Стража.

Но она всё равно отправилась в путь: приказ есть приказ, и, по правде говоря, она хотела увидеть этих великолепных животных в последний раз.

Однако в Вейсхаупте её ожидала лишь мрачная пародия на то, чем когда-то были грифоны.

Гнёзда были пусты. Некоторые, она знала, пустовали из-за потерь в суровые годы войны. Другие - потому что Серые Стражи все ещё были рассеяны по всему Тедасу, работая над новыми соглашениями между народами в хрупком, зарождающемся мире.

Но даже так, количество пустующих гнезд в Вейсхауптских горах потрясло её, но ещё больше её потрясли слова смотрителя гнёзд.

- Они убивают друг друга, - сказал он ей. Его звали Дунсейн. Это был невысокий и коренастый смуглый мужчина со следами оспы на лице и улыбкой, искаженной шрамом от ножевого удара. Но, тем не менее, он был добрым малым. Тридцать лет назад голодный грифон откусил часть большого пальца и ещё три на его левой руке, когда он, будучи глупым молодым новобранцем, попытался ухаживать за животным и вылечить его, подкармливая с руки. Несмотря на это происшествие, любовь Дунсейна к крылатым созданиям не угасла. Он посвятил свою жизнь заботе о грифонах Вейсхаупта, и Иссенья впервые видела такую горечь на лице мужчины.

- Что ты имеешь в виду? - спросила она. Нижняя часть лица эльфийки была скрыта под темно-синей тканью шарфа, а капюшон был надвинут на самые брови. Иссенья была похожа на прокажённую, старающуюся скрыть своё уродство, но истина была ещё хуже, и она не хотела, чтобы её старый друг знал об этом. И пусть конец был уже близок, её тщеславие ей этого не позволяло.