Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

А потом они отдалились друг от друга. Она не сердилась на него за это, по крайней мере, не по-настоящему. Он заслуживал счастья, и ей нравилась Амадис.

Но она ненавидела боль от разлуки.

- У меня есть грифон, - Иссенья пересекла комнату, повернувшись спиной к брату. - Ревас дает мне те силы, которые мне нужны. Но о тебе этого нельзя сказать, так что… отведи её к гнёздам. Помоги Амадис выбрать себе грифона. Помоги ей подняться в небо. Это даст тебе прощение.

- Это изначально была её идея, - проворчал Гараэл. - Она сказала, что я должен пойти к королеве.

- Но привел ее в исполнение ты.

- Я прекрасно об этом знаю, - он вздохнул, и в этот в этот момент его беззащитности Иссенья поняла, как же её брат постарел за эти десять лет войны. С расстояния нескольких шагов он ещё выглядел безупречным эталоном героического Серого Стража, но вблизи казался измождённым и усталым. Морщины, собравшиеся на лбу и в уголках рта, словно принадлежали какому-то другому, более старому лицу. Хотя Гараэлу было едва за тридцать, в его золотых волосах мелькали серые пряди.

- Отведи её к гнёздам, - вновь предложила Иссенья, уже более мягко. - Когда она взлетит, она простит тебя. У нас достаточно свободных грифонов, чтобы предоставить ей хороший выбор?

- Боюсь, более чем. Наши потери были велики.

- Тогда иди и извлеки немного радости из наших печалей, - сказала Иссенья.

* * *

Через час Иссенья поднялась, чтобы посмотреть на их полёт.

Она знала, что Амадис в воздухе, потому что Рубиновые Драконы приветствовали своего командира так громко, что не знать этого было невозможно. Хоть эльфийка и намеревалась провести день, изучая недавно открытые возможности магии крови, которые, как она думала, могли бы помочь расправиться с порождениями тьмы, но вопли наёмников совершенно не давали сконцентрироваться.

Фиалы с кровью и растворы лириума так и не смогли завладеть её мыслями. Она была сыта по горло магией и страданиями. Куда больше хотелось почувствовать теплоту солнца и ветер в волосах.

Ревас была рада ей. Грифон вскинула голову и пронзительно заклекотала, приветствуя свою наездницу, а затем прижала уши и подставила их для почёсывания. Иссенья с удовольствием приласкала её, отмечая, что некогда легкая седина вокруг клюва Ревас превратилась в длинную белую полосу, идущую от шеи к груди.

Её грифон старела. Это была горькая и одновременно радостная мысль. Не многие боевые грифоны Стражей жили так долго. Уже нет. И то, что Ревас выжила в самом горниле войны, говорило о её мощи и решительности. И она всё ещё была сильной, стремительной в воздухе и опасной в схватке.

Но сколько это ещё продлится? Возможно, стоит подумать о том, чтобы отправить Ревас в безопасные гнёзда Вейсхаупта, прежде чем кулак огра или стрела гарлока примут решение за Иссенью.

Страж закрыла глаза и зарылась лицом в жёсткую грифонью шерсть. Знакомый мускусный запах животного - эта смесь львиного духа, пойманного солнца и крови от предыдущих схваток - заполнил её ноздри. Ей не хотелось отпускать Ревас.

Но в конце концов ей пришлось это сделать. Когда она отошла, её глаза вдруг наполнились слезами. Она сморгнула их, подняв голову к небесам, чтобы не дать им упасть.

Амадис кружила на восходящем воздушном потоке, Гараэл и Крюкохвост летели позади, но совсем рядом. Иссенья едва могла разглядеть женщину, но зато быстро узнала грифона. Она была молодая, маленькая, с особенным голубым отливом на пепельно-серой шерсти и разбросанными тут и там чёрными полосами на крыльях. Грифон летела весьма уверенно, несмотря на неопытного наездника на своей спине.

Её звали Дымка, и её первый наездник погиб от отравленного клинка порождения тьмы месяц назад. Дымка только-только вошла в строй, и у неё не было времени привязаться к тому наезднику, погибшему в засаде. С тех пор молодая грифон использовалась для курьерских поручений любым Стражем, которому требовалось добраться до какой-либо другой крепости.

Это была не самая худшая жизнь, и во многом это было лучше, чем мчаться в самую гущу схватки… но редкий грифон предпочёл бы курьерскую службу яростной круговерти боя рядом с надёжным товарищем. Иссенью не удивило ни то, что Дымка выбрала Амадис, ни то, что Амадис выбрала Дымку.

Она пожелала им удачи, а затем сама подняла Ревас в воздух, чтобы отправиться в свой полёт.

Трепетное удовольствие от этого никогда не иссякнет: ветер в её волосах, остро-чистый воздух в лёгких, свобода парения и освобождение ото всех земных забот и печалей. Ничто во всём сотворённом Создателем мире не сравнится с этим. Ничто.