Пирс Энтони: Робот-Адепт

Понеслось. Куда бы ни бил Бэйн, Маш неизменно оказывался там в нужный момент. Шарик продолжал падать в центр стола Бэйна.

Просто безумие какое-то! Он даже не пытался атаковать; только защищался! Что он задумал? Никто не способен играть так долго и не потерять ни очка! Человеческие рефлексы не действуют столько времени без единого сбоя. Точно так же и живое тело не может постоянно изгибаться, тянуться и прыгать идеально.

Бэйн принялся наблюдать за ракеткой Маша. Вот он снова отбил мяч, а та даже не была наклонена под нужным углом. Согласно законаи физики, шарик должен был скатиться со стола. Минус очко. Но тот полетел на его половину, прямо в центр. Магия…

Магия! Внезапно Бэйна озарило. Маш заполучил магическую ракетку! Такая вероятность не приходила ему в голову раньше. На Фазе их не существовало, поскольку в них не видели смысла. Ведь развить игровые навыки они не помогут. Но кто-то явно сотворил одну — может, просто развлечения ради, и теперь она была у Маша в руках.

Его черёд снова отбивать шарик. Но осознание отвлекло его, и Бэйн ударил мимо. Два-ноль.

Ракетку определённо зачаровали таким образом, чтобы она отбивала любую подачу. Если специально не направлять мяч, она подавала его назад нейтрально: высокой аркой к центру стола. Если Маш атаковал, она посылала шарик, куда и как ему требовалось — но даже если замысел был ошибочен, не промахивалась. Таким способом он мог бить, как хотел, и выполнять даже самые сложные удары со стопроцентным попаданием. Или вообще не стараться и продолжать возвращать шарик оппоненту. Потерять очко он просто не мог.

И как, спрашивается, ему, Бэйну, выиграть? Вся его подготовка и покупка спецракетки ничего не стоят! Магия действовала только на Фазе — но именно там и играл Маш. Поскольку удар засчитывался при контакте мячика с ракеткой, наличие магии на конце стола Бэйна не имело значения. Шарик направлялся, куда его посылали магическим путём.

Если бы они попеременно менялись местами в процессе игры… но в правилах такого пункта не имелось. Маш обладал магией в течение всего сета.

А Бэйн-то считал, что победа у него в кармане. Теперь он неожиданно оказался перед лицом поражения — не только в этом сете, но и в целом турнире. И всё потому, что не предугадал подобную возможность.

Он бросил короткий взгляд на зрителей. Они наблюдали за игрой — и на Протоне, и на Фазе. Но посреди игры с ним не заговорят. Да и в любом случае, какой совет они могли ему дать? Ничто не снимет чары с ракетки Маша!

Он отставал на два очка, пустячное число, но чувствовал себя побеждённым, готовым сдаться и ощутить сопутствующее провалу унижение. Мог ли юноша заработать хотя бы один балл?

Но гордость заставляла его держать подбородок высоко. Он будет играть, несмотря ни на что, чтобы все это видели. Он не сдастся лишь потому, что ситуация безнадёжна.

Бэйн сжал мяч для третьей подачи и применил ужасающую технику.

И промахнулся по нему совсем. В этом заключалась её опасность; угол был таким острым, а скорость ракетки столь велика, что любой просчёт приводил к утрате шарика.

Три-ноль. Как раз, когда он решил бороться до последнего. Этого не должно было произойти с роботом; непредвиденная ошибка. Но механическим телом управляло сознание Бэйна, и он создал искажение в программе, непредвиденно попытавшись применить экстремальную технику. Вчера Маш заставил просчитаться электронный мозг; сегодня Бэйн сделал это за него.

И вдруг он понял, каким образом может противостоять магии. Этот сет ещё не окончен!

Бэйн подал снова, сделав поверхность ракетки твёрдой и быстрой, придав минимальное вращение мячу — ровно такое, какое требовалось для контроля над ним. Оно теперь почти ничего не значило; магия ракетки Маша всё равно его аннулировала. Посылаемые им мячи не крутились. Но скорость и точка попадания всё ещё засчитывались, поскольку Маш должен был поднести ракетку к шарику.

Маш вернул мячик уже знакомой нейтральной дугой. Готовый к ней Бэйн ударил вновь. Второй возврат Маша был выше, идеальный посыл.

Бэйн решил проверить границы магии. Установив на своей ракетке максимальную твёрдость, он отправил мяч вниз со всей силой своей железной руки. Его собственная ракетка на мгновение здорово сплющила шарик, и, отскочив от края стола, тот разлетелся на две ровные половинки.

Ракетка Маша уже тянулась к ним. Поймав останки, она перебросила их через сеть, как и раньше. Две крохотные белые чаши приземлились в центре половины стола Бэйна.