Томас Тимайер - Стеклянное проклятие

Он еще раз осмотрел все закоулки и сдался. Распахнул дверь:

– Лена!

Ни звука в ответ. Тогда он повысил голос:

– Лена!

Наконец на лестнице раздались шаги. Запрыгали рыжие косички.

– Что ты тут делаешь? Тебя уже ждут, даже лошади начинают нервничать.

– Не могу найти ботинки! Куда ты их засунула?

– Туда, где им и положено стоять – рядом с остальной обувью. – Она прошла через комнату и распахнула дверцу шкафа.

Действительно – на нижней полке стояли его ботинки.

– Вот, пожалуйста! Все на своих местах.

Оскар прикусил губу, не находя подходящих слов. О том, что ботинки стоят в шкафу, он мог бы догадаться и сам. Ворча, он натянул их и зашнуровал.

– Оскар! Ты заставляешь нас ждать! – раздался снизу голос Гумбольдта.

– Поторопись! – присоединилась к нему Лена. Она обмахнула щеткой его куртку, поправила воротник рубашки и потуже затянула узел галстука. – Ты нервничаешь?

– Еще бы, – нахмурился Оскар.

Конечно, он нервничает. Кто бы смог сохранять спокойствие в такой ситуации?

– Ничего страшного, – сказала Лена, сопроводив свои слова легким шлепком. – На твоем месте я бы тоже жутко волновалась. Я тебя понимаю.

– Спасибо, – буркнул Оскар и скатился вниз по лестнице.

– Наконец-то! – с облегчением воскликнул Гумбольдт, увидев его на ступенях. – Мы уже решили, что придется ехать без тебя.

На новоиспеченном отце Оскара было длинное черное пальто, подбитые стальными подковками сверкающие сапоги и высокий цилиндр. В руке он держал свою неизменную трость с золотым набалдашником в виде львиной головы.

– Ты сядешь с дамами или со мной на козлах?

Оскар покосился на соблазнительно теплый закрытый экипаж, однако покачал головой.

– Четыре глаза лучше, чем два. Я с тобой!

– Прекрасно! – Гумбольдт зажег керосиновый фонарь, вспрыгнул на козлы и подвинулся, освобождая место для сына.

Экипаж тронулся, и Оскар, оглянувшись, заметил лица своих друзей, прижимавших носы к стеклу.

– Не натворите глупостей и никого не впускайте! – крикнул Гумбольдт. – Постарайтесь оправдать мое доверие. Увидимся в новом году!

Лошади перешли на бодрую рысь. Гумбольдт подобрал вожжи и повернул к центру города.

В четверть девятого они остановились у дома Рихарда Беллхайма.

Четырехэтажная ратуша на Доротеенштрассе, неподалеку от Бранденбургских ворот, была празднично освещена. Въезд во внутренний дворик дома был открыт, и Гумбольдт направил свой экипаж туда, где еще оставалось не занятое другими каретами и ландо место. Похоже, большинство гостей уже прибыли.

Спрыгнув с козел, он бросил поводья конюху и помог дамам выйти. Оскар с восхищением взглянул на кузину. Сегодня Шарлотта выглядела просто очаровательно. В длинном пальто, белой меховой шапочке и мягких пуховых рукавичках она походила на принцессу из старой русской сказки. Трудно даже вообразить, что это та самая девушка, почти подросток, которая в тяжелых башмаках и мужских брюках еще совсем недавно поднималась на высочайшие горы и спускалась на морское дно.

– Какой красивый и богатый дом, – удивленно проговорила Шарлотта, осматриваясь. – Никогда бы не подумала, что этнографы зарабатывают столько денег!

Гумбольдт рассмеялся.

– Рихард – член Немецкого географического общества, одного из богатейших в мире. Чтобы стать его членом, нужно уже иметь серьезные научные заслуги. Он на протяжении многих лет проводил исследования в Алжире, Тунисе и Ливии, помогал раскапывать в пустыне античные города. Науки о природе и человеке далеко не всегда приносят одни убытки!

Гумбольдт потопал ногами, чтобы отряхнуть снег с сапог, и взялся за дверной молоток. Оскар с некоторой опаской последовал за ним. Ему еще не доводилось бывать в гостях у столь образованных и высокопоставленных людей. Впрочем, Шарлотта сказала, что вовсе не стоит тревожиться по этому поводу, ведь Гумбольдт с Элизой чувствуют себя здесь совершенно свободно. Но как быть, если кто-нибудь поинтересуется его происхождением или прошлым?

В этот момент дверь отворилась. Старый чопорный дворецкий холодно осмотрел гостей с ног до головы. На нем был хорошо пригнанный фрак с длинными фалдами, брюки с лампасами и до блеска начищенные туфли. Голову старика украшал венчик коротко остриженных седых волос, а на верхней губе красовались тонкие, безупречно подбритые усики.

– Как прикажете вас представить? – осведомился он.

– Карл Фридрих фон Гумбольдт, Элиза Молина, Шарлотта Ритмюллер и Оскар Вегенер.