Джена Шоуолтер - Темная страсть

Передвигать ноги, когда испытываешь дрожь в коленях, весьма затруднительно, но Оливия справилась, ухитрившись не упасть. Прошмыгнула мимо Аэрона — о, великий Боже, жар его тела, его сила… — и улыбнулась, обходя Камео, которая подмигнула ей в ответ.

В коридоре Оливия остановилась, будто вспомнив о чем-то, и, бросив на Аэрона взгляд через плечо, сказала:

— Я собираюсь осмотреть крепость. Да, и вот еще что, Аэрон. Не преуспев в поисках Ночных Кошмаров, — кстати, эту девушку зовут Скарлет, — пожалуйста, не приходи и не срывай на мне свое плохое настроение. Если только не захочешь, чтобы я утешила тебя поцелуями. Такой вариант приемлем.

Она завернула за угол, не дожидаясь его ответа.

— Оливия, — окликнул Аэрон.

Она шагала дальше, не обращая на него внимания, так как подозревала, что он хочет с ней поругаться. Ее тело еще вибрировало от полученного наслаждения, а пререкания уничтожили бы это ощущение.

— Оливия! Ты же почти голая.

Голая? Она замерла, опустила взгляд на простыню, обернутую вокруг обнаженной груди, и сглотнула. Наедине с Аэроном частичная нагота приветствуется, но теперь, когда она может наткнуться на других воинов, ситуация меняется. «И вовсе это не от неуверенности в себе», — внушила себе Оливия.

Время, проведенное с Аэроном, помогло ей избавиться от воспоминаний о том, что случилось в аду. Но на этом сходство между двумя моментами ее жизни закончилось. Аэрон стремился доставить ей удовольствие, демоны — причинить боль. И все же при виде похоти во взгляде другого мужчины Оливия может вновь попасть во власть ужасных воспоминаний.

Вздохнув, она вернулась в комнату и молча прошла мимо разъяренного Аэрона. Камео уже исчезла из вида. Отбросив простыню, Оливия подобрала свой топ и натянула его через голову. К счастью, на ней оставались юбка и трусики.

— Так лучше, — удовлетворенно произнесла Оливия.

— Только не для того, что мы собираемся делать. И да, я повторю: ты идешь со мной.

Оливия подошла к нему и, встав на цыпочки, чмокнула в щеку.

— Увидимся позже. И пожалуйста, береги себя. — С этими словами она снова вышла из комнаты.

— Оливия.

Она не ответила, всецело погрузившись в рассматривание коридора со множеством дверей. Заглянула в первую, не зная, что там обнаружит, — и, разумеется, это оказался спортзал. Ей следовало бы догадаться, но всякий раз, как она тайком посещала крепость, ее внимание было приковано к Аэрону.

— Оливия, — позвал он, на этот раз, видимо, смирившись. — Хорошо. Оставайся. Не важно. Мне все равно.

Лжец. По крайней мере, Оливия надеялась, что Аэрон лжет.

Вторая комната оказалась пустой. Подходя к дверям третьей, Оливия услышала доносящиеся оттуда голоса. Не желая поддаваться страху или неуверенности, она осторожно заглянула внутрь.

Это оказалась спальня, наподобие комнаты Аэрона, только без кружев и розового цвета. Темные стены, мебель из металла, а не из дерева, и в довершение ко всему — караоке-установка в углу. С одной стороны большой двуспальной кровати сидела женщина, читая вслух лежащему на матрасе мужчине.

Должно быть, Оливия все же произвела какой-то шум, потому что он взглянул на нее и попытался встать, но женщина запротестовала:

— Гидеон! Что ты делаешь? Ляг!

Гидеон. Оливия напрягла память. Хранитель демона Лжи?

— Я лежу, — отрывисто прокаркал он. — Мы одни.

О да. Перед ней действительно воин, одержимый демоном Лжи, не способный произнести ни слова правды, не испытав при этом жуткой боли. Он очень, очень красив со своими синими волосами, пронзительными голубыми глазами и пирсингом в брови. А еще он ранен. Вокруг запястий, там, где должны быть кисти рук, белые повязки.

«Уверенная в себе. Напористая».

— Простите за вторжение. Я просто проходила… мимо. — И это правда. — Я Оливия, — добавила она, помахав рукой. Хотя демон Гидеона вызывал у нее ярость, как и демон Торина, она не закричала на него и не стала спасаться бегством. Если раньше она была ранена и невосприимчива к ужасным воспоминаниям, то теперь стала сильнее — насколько вообще может быть сильным человеческое тело. Она сумеет справиться со своим страхом. — Я с Аэроном.

И в этом она не солгала. Он — одна из причин, по которой Оливия явилась в крепость. Она всего лишь целовалась с ним, лежа в кровати, но ее сердце до сих пор замирает при воспоминании об этом. Она никогда не видела, чтобы он делал подобное с другой женщиной.

И тут же мысленно начала прокручивать в голове случившееся. Вау. И еще раз вау. Тело у Аэрона твердое, как камень, а губы мягкие, точно лепестки роз. Оливия ощущала его внушительную эрекцию, а его руки скользили по ее коже, крупные пальцы проникали внутрь ее. Наслаждение… жар… удивительная раскрепощенность… она никогда не испытывала ничего подобного.