Джена Шоуолтер - Темная страсть

— Аэрон. Мне столько нужно тебе рассказать.

Дрожа, он поставил Оливию на ноги и обхватил ладонями ее лицо, боясь отпустить хоть на мгновение.

— Милая, что ты здесь делаешь? Как оказалась тут? Ты ведь снова ангел? — «Мой ангел».

— Да. Я больше не воитель, а снова вестник радости.

— Ты всегда приносила мне только радость, но как… не понимаю…

Улыбнувшись ему, Оливия провела кончиками пальцев по его лицу, будто тоже никак не могла от него оторваться.

— Мой Бог — создатель бытия, и он дарует тебе новую жизнь. Так же, как Высший Небесный Совет позволил мне вернуться к прежним обязанностям — хотя и настаивал, что мне теперь куда лучше подошла бы роль воителя. Отныне я твой персональный вестник радости. Они поняли, что ни ты без меня, ни я без тебя счастливы не будем.

Аэрону никак не удавалось до конца осмыслить услышанное.

— А им-то какая разница? Они же сами хотели моей смерти.

— Ты пожертвовал всем ради меня. Мой Бог признал силу твоего поступка и решил вознаградить тебя. Он исцелит твое прежнее тело, вернет в него душу, и ты сможешь возвратиться в крепость. Мы будем вместе.

— Вместе.

От благодарности Аэрону захотелось упасть на колени, закричать от радости, пуститься в пляс… Чудеса продолжаются. Оливия теперь его.

В ее глазах промелькнули неуверенность и сомнение.

— Ты рад?

— Счастлив, как никогда, милая. Ты — все, чего я хочу от жизни, все, в чем нуждаюсь.

На губах Оливии расцвела улыбка.

— Я испытываю то же. — Тут ее улыбка потускнела. — Насчет Ярости… боюсь, демона тебе не вернут. Я пыталась их уговорить. Но его уже вселили в другого.

— В кого?

— В женщину по имени Сиенна Блэкстоун. Она была смертной, ее застрелили. Но Кронос спас ее душу и хранил у себя.

Сиенна Париса. Из всех возможных вариантов… Чем это обернется для бедняги Париса? Похоже, он все-таки сможет вернуть свою женщину, но она еще долгие годы будет сходить с ума, одержимая Яростью. Будет жить одной лишь местью и желанием карать грешников.

Аэрон сделает все, чтобы облегчить ей период адаптации. Возможно, и демон узнает своего прежнего хозяина. В конце концов, у них еще осталось незаконченное дельце. Покарать Стефано. И тварей из преисподней, причинивших вред Оливии.

— Я стану смертным? — спросил Аэрон, хотя в действительности это не имеет для него значения. Главное, что он будет с Оливией. Так какая разница, состарится он или нет?

— Нет. Ты будешь бессмертным, как и прежде. На самом деле твое тело останется таким, каким его изначально создали: без татуировок, без бабочек. Без крыльев. — И снова Оливия казалась неуверенной. — Ничего?

— Ничего? Да это отлично. — Рассмеявшись, Аэрон снова закружил ее. Разве может жизнь стать прекраснее? Наверное, уже нет. Вот только Оливия не выглядела столь же счастливой. Аэрон замер. — В чем дело?

— Легион. Ваша связь разрушилась, и ей пришлось вернуться обратно в ад.

Осознав, что произошло, Аэрон похолодел. Так вот что имел в виду Лисандр, говоря «она вернется домой».

«Я должен был понять, должен был хотя бы заподозрить неладное».

— Люцифер настолько разъярился, что оставил ее в человеческом облике, и теперь демоны бесконечно ее мучают. Гален ее ищет, и, думаю, он даже отправится за ней в преисподнюю. Хочет убить Легион, потому что она, как оказалось, пыталась убить его.

Аэрон только глаза вытаращил. Легион пыталась прикончить Галена? Сколько разных событий произошло с тех пор, как он умер!

— Я не могу ее там бросить, — воскликнул он, ведь, несмотря ни на что, он по-прежнему любит свою маленькую дочурку.

— Знаю. Поэтому мне пришлось обсуждать с Советом свои новые обязанности. Как твой вестник радости я объяснила им, что без Легион твоя жизнь будет неполной. Они согласились, что если ты за ней отправишься, то ей позволят остаться с тобой. Мучений, которые Легион сейчас терпит, хватит на тысячу жизней. Впрочем, по освобождении к ней приставят ангела-хранителя, который будет следить, чтобы она никогда не причинила вреда людям.

— Хорошо, хорошо, я даю согласие за нее. — Легион терпеть не может ангелов, но ничего, привыкнет. Все равно ей придется жить вместе с Оливией. — Да, — повторил он. Тут и раздумывать нечего. — Оливия, ты еще невероятнее, чем мне представлялось. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделала. — Аэрон осыпал поцелуями ее лицо. — Ты дала мне все.

— Так же, как и ты дал мне все.

— Я до конца жизни стану заботиться о том, чтобы ты была счастлива.