Джена Шоуолтер - Темная страсть

— Боюсь расстроить, но он жив-здоров. Вдобавок скоро станет отцом.

У Пандоры перехватило дыхание.

— Серьезно? Как замечательно. — Она глубоко вздохнула, и тут ее словно прорвало: — Ублюдок! Он не заслуживает счастья! Убил меня, позволил украсть мой ларец, и теперь никто не знает, где его искать. С ларцом мы смогли бы выбраться отсюда, но нет! Даже мне его не найти. Мэддокс все разрушил, и теперь его заветная мечта исполняется? Думаешь, я не знала, что он всегда хотел семью? Знала! Но он должен был умереть! Именно Мэддокс…

— Ой, да заткнись уже. — Баден послал Аэрону красноречивый взгляд, говоривший: «Видишь, что мне приходится терпеть». — Боги. Ты все такая же стерва.

Повисло молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием Пандоры. Прищурившись, она смотрела на рыжеволосого Бадена.

— Что, теперь рядом с другом чувствуешь себя непобедимым?

— Вряд ли. Я в любом случае непобедим.

Они продолжили препираться, но Аэрон перестал обращать внимание на перебранку, сосредоточившись на том, что сгоряча сболтнула Пандора. Если они найдут ларец, то смогут выбраться отсюда? Аэрон не знал, правда это или ложь. Единственное, что он понимал, — если сумеет вырваться, то получит шанс отправиться на поиски Оливии, как и хотел.

Будет ли он видим для нее?

Не важно, да или нет. Главное, что она будет видима для него.

«Этот ларец мой».

Оливия предстала перед Небесным Советом, которому второй уже раз предстояло решить, жить ей или умереть. Дни напролет она вновь и вновь обращалась с прошением, наотрез отказываясь сдаться и уйти, но Совет раз за разом отвергал ее мольбу, слишком радуясь произошедшему. Аэрон умер, как они того и хотели, а Легион вернулась в ад. О чем Лисандр «забыл» предупредить Аэрона.

Оливия раскинула руки в стороны, расправила крылья и повернулась, позволяя Совету увидеть себя всю. Кровь Аэрона отчистилась с ее платья, но не с рук. Оливия старалась даже ненароком не коснуться волшебной ткани. Пусть виновные увидят, что натворили.

Она внимательно всматривалась в каждого из восседавших на своих тронах членов Совета. Они прекрасны, все и каждый. А еще сильны, горды и чисты. Во всем правы. С готовым объяснением на каждое решение. Они даже не поморщились под ее пронзительным взглядом.

«Не сдавайся. Ты уверенная в себе и напористая».

— Покарав его, — сказала Оливия, — вы обрекли меня на вечные страдания. Да, я пала, но вы позволили мне вернуться. Я снова одна из вас. Ангел. Значит, моя душа так же чиста, как и ваши. Поэтому я спрашиваю вас: чем я провинилась, чтобы заслужить такое наказание?

По крайней мере, ей удалось добиться хоть какой-то реакции — члены Совета стали перешептываться.

Надежда вновь расцвела в сердце Оливии.

— О чем ты толкуешь? — спросил один из мужчин. — Мы разрешили тебе вернуться, и это привилегия, а не наказание.

— Я люблю Аэрона и не могу быть счастлива без него.

— Можешь, — возразила женщина. — Тебе просто нужно время, чтобы…

— Нет! Время ничего не исправит. Я заслуживаю счастья, которое дарила тысячам других, и уже не раз объясняла вам, что мне для этого нужно.

Перешептывания стихли. Повисло молчание. Тяжелое молчание. Давящее. Но Оливия не склонила головы и не стала извиняться за свою дерзость. Она не отступит. Если ей не вернут Аэрона, она разделит его участь.

Аэрон не умрет в одиночестве.

«Будь уверенной».

— Если вы оставите все как есть, позволив умереть достойному созданию, то вы не лучше тех, от кого защищаете людей.

В таком случае они ничуть не лучше демонов. Оливия не произнесла этого слова вслух, но смысл и так был ясен.

— Достойные создания все время погибают, Оливия. Такова цена свободы выбора, — произнесла другая женщина, уже мягче, с ноткой сострадания в голосе.

«Будь напористой».

— Мы покарали Аэрона за его выбор. Но почему бы теперь не вознаградить его? Именно это и отличает нас от наших врагов. Сострадание, доброта. Любовь. Любовь, которую Аэрон демонстрировал в невероятной мере. Он отдал ради меня свою жизнь. Разве такая жертва не перевешивает его преступление? Разве не доказал он, что заслужил прощение?

Снова бормотание. Наконец кто-то со вздохом изрек:

— Возможно, что-то и можно сделать…

Дни мелькали быстрой чередой, один неотличим от другого. Аэрон все время проводил с Баденом. Они разговаривали, шутили, грустили и снова радовались встрече, без конца гадая, куда же подевался ларец Пандоры. Стремление Аэрона найти артефакт было сильно как никогда. Не чтобы остановить охотников — хотя это и стало бы прекрасным дополнительным бонусом, — но чтобы вернуться к Оливии.