Наталья Колесова - Драконий жемчуг

Как видит сейчас она.

Ха На выступила вперед и отчеканила, глядя в сияющие глаза многоцветного:

— Не слушай его больше! Ты разве не знаешь, что и этот огненный дракон обязан подчиняться Ёнвану?

Маленькая хэнё на диво быстро приняла его… нового. Он еще только приходил в себя (в прямом и в переносном смысле); осознавал, кто он есть; пытался разжать пальцы, поймавшие морскую птичку-хэнё, а девица уже успела попробовать улизнуть, опознать его в другом обличье и начать командовать его дальнейшими действиями и даже дальнейшей жизнью — неисправима! Да еще и требовать немедленных решений, которых у него, разумеется, не было.

Кстати, ее идея прикоснуться к жемчужине была хороша. Жаль, что провалилась.

А настоящий владелец как раз решительно направлялся к ним. Сон Ён прищурился. Глаза, видевшие под водой на многие ли вокруг, пока плохо воспринимали окружающее на воздухе: все качалось, переливалось и постоянно меняло цвета. Наверное, оттого и продвижение Лян Ро Иля сопровождалось короткими вспышками, а очертания фигуры размывались и дрожали, словно воздух в раскаленный полдень…

Перемены в нем самом вызвали перемены в его мыслях и решениях. Несколько часов назад он был готов без раздумий отдать Лян Ро Илю искомую драгоценность. А сейчас вдруг засомневался в праве того владеть драконьим жемчугом. Была же причина, по которой столько времени мани поджу прятали от всех под водой в надежном хранилище! И не от этого ли искателя как раз и прятали?

И в самом деле причина была, понял он, когда Ха На — послали же ему Небеса такую занозу и такую… такое сокровище! — разоблачила Лян Ро Иля. Как и его самого незадолго до этого. Но если в отношении себя у него были кое-какие смутные подозрения и предчувствия, то, что этот человек вовсе не человек…

Огненный собрат улыбаться не перестал. Но сейчас его улыбку нельзя было назвать приятной. Он неотрывно смотрел на хэнё, и этот алчный взгляд Сон Ёну не нравился. Очень.

Лян Ро Иль произнес задумчиво:

— Ах, как я тебе завидую! Я бы тоже хотел иметь подобную прислужницу — преданную и сообразительную! Хоги, [48] Хоги — огненный дух. — он небрежно взмахнул рукой, и язычки пламени зажглись на вершинах камней, пробежали по линии прибрежных скал над головой, — послушны и любят огонь, да они сами и есть огонь, но совершенно, совершенно безмозглы. Им лишь бы пожрать все в округе…

Молодые люди заговорили одновременно. Уязвленная Ха На вскричала: «Никакая я ему не прислужница!» — а Сон Ён спросил:

— Так что… засуха и все эти пожары на острове — твоих рук дело?

Он тоже сознательно перешел с вежливой речи на неформальную.

— Вспомни, я говорил: я честно исполняю свои обязанности, но люди этого не ценят. Такова моя природа. Так же как твоя — устраивать наводнения.

— Водные драконы даруют нам дожди и покровительствуют рисовым полям! — вступилась неугомонная Ха На.

Лян Ро Иль улыбнулся и ей.

— А огонь в очаге дарит вам тепло и пищу, девочка. Ты только посмотри на нее! Стоит меж двух драконов и никакого благоговения или даже элементарной почтительности! Я знал, что из вас выйдет отличная поисковая команда: навыки хэнё и зов мани поджу, который может слышать только дракон. Прекрасная работа, дети мои! А теперь отдайте мне мой жемчуг, и мы расстанемся в мире и согласии.

Сон Ён заступил дорогу.

— Я еще не услышал, как был потерян этот жемчуг!

— Не хочешь спросить об этом своего отца? Своего настоящего отца?

По взмаху его руки Сон Ён непроизвольно глянул в сторону моря. А ведь Чхоннён намекал ему, что не следует добывать мани поджу, и, как он теперь понимает, не раз. Удивительно, как еще не наказал своего бестолкового отпрыска, доверил расхлебывать кашу, которую тот, непослушный, заварил…

Краем глаза заметил движение — Лян Ро Иль метнулся к жемчужине, и Сон Ён едва успел преградить огненному дорогу. Столкнувшись с ним, тот с шипением отпрянул.

Ха На вскрикнула, указывая ему на грудь. Рубашка, вернее, остатки от нее тлели там, где их мимолетно коснулся огненный. Сон Ён смахнул лохмотья вместе с пеплом: на груди остался красно-черный отпечаток чужой ладони, словно выжженное клеймо. С теми же ощущениями.

Лян Ро Иль метался на узком отрезке берега между скалами и морем. Красивое лицо было искажено гневом и болью — тряс рукой, будто это он обжегся. Очертания фигуры в движении от взлетающих шелков размывались, а ноги оставляли расплавленные, превращающиеся в стекло следы на песке.