Ник Перумов - Охотники. Пророчества Разрушения

– С лунным серебром, – уточнил чародей. Надавил на клинок, что держал в левой руке, загоняя его глубже в шею вампира. – Отойди, Санди. Сейчас я его…

– Не смей, болван! – взвизгнула она, вновь толкая чародея. – Не вздумай! Всё погубишь!

– Как же, «всё погубишь»! Он чуть тебя тут не погубил! – взревел Вениамин. – Ещё б немного и…

– Вытащи мечи. Оба. Немедленно. – Алисанда вновь поднесла к губам ле Вефревеля кровоточащую руку. – Гийом! Гийом, опомнись!

Почерневшие губы упыря ловили срывающиеся с тонких пальцев Алисанды капли крови.

– Опомнитесь, месье ле Вефревель. Опомнитесь и поведайте нам, почему ваша protégé, Беата, сделала то… что сделала.

Гийом ле Вефреваль не отвечал. В глазах его по-прежнему горел огонь безумия; руки тряслись, согнутые пальцы когтили воздух.

– Ах вот как? – сквозь зубы процедила Алисанда. – Ну что ж, отличный повод проверить…

Она вытянула другую руку, раскрыла ладонь. Губы зашевелились, но формулы, проговариваемые ею – медленно, со странной артикуляцией, – были Вениамину незнакомы.

На лбу чародейки блестел пот, набухли, вздулись синие жилы.

Что она делает? Магия же не действует на вампиров!

Однако, как ни странно, безумие из взгляда ле Вефревеля медленно уходило. Он с явным усилием опустил вздрагивающие руки и даже попытался сесть себе на ладони.

Лоб Алисанды избороздили складки, губы скривились в злой гримасе, словно у неё что-то не получалось.

– Маг… держи меч… если я… забудусь… руби… – простонал ле Вефревель.

– Ни один вампир никогда не смог преступить одной вещи, – глухо проговорил Вениамин, поднося клинок к шее упыря.

– Какой же?

– Собственной природы, monsieur, собственной природы. Ты и сейчас думаешь только о том, как славно обманул двух дураков-людей, твой корм, твою двуногую скотину. И ещё ты думаешь, что в следующий раз успеешь.

– Я… я… – хрипел и давился вампир, – я… не хочу… я… не должен… ы-ы-ы-хр! – Его начинало трясти.

– Достаточно. – Алисанда отвела собственную руку, с запястья которой капала кровь, зажала разрез платком. – Достаточно, Гийом. Ты высший вампир. Сколько тебе лет? Пятьсот, тысяча, полторы? Ты должен справиться.

Вампир вновь сжался в комок, пытаясь закутаться в остатки плаща. Мало-помалу бившая его дрожь стихала.

Что за чары пустила в ход Алисанда?

– Господин Вен? – Делия в одной руке сжимала неизменную скалку, в другой – тяжеленную сковородку.

– Всё хорошо. – Маг попытался улыбнуться.

– Господин Вен, вы уже весь синий. От холода.

– Ещё немного, Делия. Ещё чуть-чуть.

– Хорошая идея. Гийома надо занести внутрь.

– Санди, ты в своём уме?!

– Ничего, – простонал ле Вефревель. – Я… сейчас.

«Сейчас» обратилось изрядно долгим временем, пока вампир наконец сумел подняться. Его по-прежнему шатало, однако он уже мог стоять и кое-как двигаться.

Делия успела обернуться в башню, молча протянув Вениамину и Алисанде глиняные кружки с дымящимся глинтвейном.

Алисанда благодарственно кивнула. Попыталась даже улыбнуться невысокличке, но улыбка вышла весьма бледной.

– Гийом. – Волшебница отбросила все «месье» и прочие любезности. – Объясни, что это было? Почему Беата… исчезла? Что за врата? Что за…

– Спроси сперва, – прохрипел вампир, – что случилось с твоим козлоногим, которого мы доставили тебе с такими проторями.

– Имя Спасителево, – вырвалось у чародейки. – Я… я совсем… вылетело из головы…

– Вполне простительно, – упырь то хрипел, то сипел, никак не в силах обрести прежний свой голос. – А теперь глянь. Как следует.

Козлоногого не было. Он исчез, словно растворившись в воздухе.

– Вязали мы его на совесть. – Ле Вефревель мрачно держал в руках рассечённые чем-то острым обрывки пут. – Кто-то ему помог, скажем так.

– У нас только один… одна… была без присмотра, – свела брови Алисанда. – Вениамин, это… это Делия! Больше некому!

– Что за чепуха! – Маг схватил вервие, провёл по нему посеребрённым лезвием клинка. Не лопнула ни одна нитка. – Попробуй сама! Это даже моим мечом не режется!

Алисанда не поверила, стала проверять.

– Ничего не выходит… – Она с растерянностью опустила собственный кинжальчик с рунами лунного серебра на клинке.

– Говорил я тебе, – не удержался Вениамин и тотчас получил тычок под рёбра. – Ай!

– Пока мы тут дрались, – сипел ле Вефревель, – кто-то освободил этого проклятого козла.

Алисанда медленно выпрямилась, кулачки сжаты, глаза горят, зубы оскалены – отшатнулся даже вампир, настолько пугающ и яростен был её вид.