Сергей Васильев - Цика [СИ]

Канъюн осмотрелась. Все уже разошлись в разные стороны, она одна у входа торчит. Ой, пристрелят его. И Канъюн скоренько побежала, чтобы хоть как-то воздействовать на происходящее. Почти сразу она оказалась за спиной эльфа, целящегося в пленника. Ей было прекрасно видно направление выстрела — Канъюн стояла чуть выше стрелка. Не долго думая, она подняла лук и выстрелила.

Вопль негодования и боли разнесся по всему стрельбищу — стрела Канъюн разбила навершие лука эльфа и разорвала тетиву, которая хлестнула того по лицу.

— Это я удачно попала, — сказала она себе под нос и побежала дальше — ломать луки всем остальным противникам. Лишь бы они не успели ранить или того хуже — убить пленника.

Эльф, лишенный возможности стрелять, после некоторого замешательства устремился за Канъюн. Девушка бегала быстро. Эльфы, которых она достигала, не сразу понимали, что она хочет. Выстрел, лук сломан, и очередной соперник не может стрелять. Канъюн почти не целилась. Она уже освоилась с луком Крома — одно наслаждение было пользоваться им. Достаточно только пожелать — куда попасть стреле, и она тут же срывалась с тетивы.

Эльфы перестали быть спокойными — они бурно негодовали, кричали, даже ругались, если это можно так назвать. Источником всего этого была Канъюн, делавшая всё, чтобы никто не попал в пленника. Через некоторое время его оставили в покое — всё равно не убежит — и последовали за Канъюн. Она медленно отходила к выходу. Эльфы, как привязанные, шли за ней. А с другой стороны к скале подходила толпа — зрители, возмущенные поведением одного из участников.

Она достала последнюю стрелу, чуть подождала, пока толпа сомкнется вокруг нее, и выстрелила вверх.

Над верхушками елей возникло круглое блескучее облако порошка раздора. Но на него никто не обратил внимания, — все смотрели на Канъюн, севшую на землю в изнеможении..

— Ну, что, — тихо сказала она, — вот и всё. Не будет больше Канъюн. Не получилось, да? Не понимаете…

Она всхлипнула, отерла нижнюю половину лица, сильно смежила веки, чтобы прогнать из глаз набежавшую влагу, и поднялась, задрав голову, подняв руки и потянувшись всем телом к небу. Этот момент и избрало солнце, чтобы выглянуть из-за туч. Яркий луч осветил тонкую фигуру девушки и лук в ее руке. Лук сверкал и переливался невероятными оттенками черного и зеленого, и эльфы зачарованно уставились на свою святыню.

И опустилось на них облако раздора…

Канъюн не стала смотреть, как эльфы схватились между собой. Они начинали с ругани, потом хватали друг друга за одежду, били по лицу, катались по земле, сбивая остальных и вовлекая их в драку. На Канъюн никто не обращал внимания. Она спокойно прошла, переступая через лежащие тела и лужи крови, прямо по траве. Отыскала в расщелине пленника и сказала ему тайные слова, чтобы тот узнал своего спасителя.

Они вышли вдвоем. Канъюн окинула взглядом побоище, чтобы в последний раз увидеть знакомых. Вон распорядитель бьет своего помощника по голове, а вот один из эльфов зарезал другого и ищет следующую жертву. Элизабель дико визжит, вцепившись ногтями в лицо Алтаниеля, а тот размашисто бьет ее по щекам.

Канъюн пожала плечами, кивнула спутнику, дескать, что с них взять, эльфы. Мужчина подобрал лежащий на земле эльфийский лук со стрелами, и они покинули лагерь.

Всё же не удержалась от вопросов. Интересно — кого спасала-то. Может, зазря рисковала. Надо же знать. Как же обращаться к нему? А, ладно, по-простому будем:

— Как звать тебя, величать, добрый человек?

— Я — Гонт. Слышала?

— Так это ты? Вождь? Надо же — кого спасать довелось. Чего они мне сразу этого не сказали?

— Может, опасались, что ты ненароком выдашь эльфам, кто у них в плену?

— Я им по этому поводу всё выскажу. Потом, когда встречу. Дорогу-то найдешь? Эльфы еще не скоро очухаются — успеешь.

Канъюн помахала ручкой и повернулась, чтобы уйти. Гонт удивленно посмотрел на нее и придержал за полу куртки. Девушка развернулась, вырвала край одежды из руки мужчины и прошипела:

— Не трожь!

— Ты чего?

— Я одна пойду. Мне с вами не по пути.

— К эльфам, что ли?

— Я же сказала — одна. Сама по себе.

— Совсем одна? Как это? А твой долг перед людьми? Ты поведешь нас в бой, и мы сметем проклятых эльфов с лица земли!

— Ты это другим говори. Тем, кто тебя слушать будет. Хоть ты и вождь, а в людях плохо разбираешься. Речуги он мне тут толкает, — Канъюн пренебрежительно хмыкнула, — нашел — кому.

— Это пахнет предательством…