Сергей Прикоп - Тропою испытаний. Чужой мир [СИ]

— Вмешательство свидетеля! — тут же возник рядом Серый Ворон.

— Влияние свидетеля будет нейтрализовано, — Черный Ворон взмахнул рукой, и дерр Гесси застыл на месте соляным столпом.

Использовавший эту заминку Нист уже взбирался на борт тремадуры. Ловким ударом ноги он сбил в воду трап и метнулся к штурвалу. В это время Эрик, рыча, безрезультатно пытался раскроить лапой застывшего на месте архимага.

— Твоя цель уходит, глупец! — Серый ткнул пальцем в Ниста, уводящего тяжелую тремадуру в океан.

— Повторное влияние на участника Ритуала! — тут же проговорил Черный.

— В пределах допустимого! — окрысился Серый.

— В пределах допустимого, — согласился Черный и вмиг оказался радом со Свендом, с выпученными глазами наблюдающим происходящее. Я немедля оказался за его плечом.

— Задержи зверя! Урони что-нибудь на него!

Мой первый друг в этом мирке хмуро кивнул и, поднатужившись, бросил бочонок в подбегающего Эрика. Тот, не ожидавший от простого человека такой пакости, отлетел назад, обиженно взрыкнув.

— Влияние свидетеля нарушает Договор! — опять крикнул Серый.

— В пределах допустимого! — осклабился Ворон, и его оппонент недовольно скривился. Но Свенд тоже замер на месте, более ни на что не реагируя.

А корабль уже выходил из гавани. Команда, видевшая все происходящее на причале, старательно помогала Стражу увести судно подальше от такого ужаса. Ветер подхватил тяжелые паруса и стал толкать судно в открытое море.

Демон тоже не остался на месте. Без колебаний прыгнув в воду, он замелькал мощными конечностями, вспенивая воду и довольно быстро настигая тремадуру. Матросы, бегая по всему кораблю, подтянули все, что могли добросить до шипастого чудища, и постарались всячески замедлить его. Когда двое из них, попав ломиками в Эрика, вдруг застыли на месте, Нист тут же остановил других, и сам стал бросать бочонки, вымбовки и гарпуны в широкую спину бывшего наемника. Один из таких острых стальных стержней пропорол спину чудовища и окрасил воду кровью. И на ее запах тут же приплыли акулы.

Нист, понаблюдав за кипением воды на месте подводной битвы, будто вспомнил что-то и юркнул в люк. А спустя всего минуту поднялся, затянутый в вороненую кольчугу, наплечники и шлем. В руке у него теперь был меч.

Когтистая мокрая рука вцепилась в планширь, и на палубу вспрыгнул преследователь. Нист молча надвинул на лицо забрало шлема и пошире расставил ноги, готовясь к атаке. И Эрик атаковал. Взревев так, что матросы ничком попадали на палубу, он в один прыжок оказался возле Стража. И получил мечом прямо в брюхо, напоровшись на длинное лезвие всей своей тушей! Но и Страж не устоял на ногах. Покатившись по палубе, они сцепились в единый клубок. Нист, выпустив из руки застрявший меч, кромсал бок чудища тем самым засапожным ножом. Но Эрик уже сжимал его в своих шипастых объятиях, насаживая на многочисленные шипы своего тела и разрывая клыками кольчугу на его плече.

Подтянув задрожавшие ноги, Нист перевалил противника под себя и со всей силы вогнал короткое лезвие засапожника демону в глаз. Еще и еще! Завизжав так, что все вокруг оглохли, Эрик отпустил Стража и закатался по палубе, держась за лицо.

Отброшенный Нист поднялся только после третьей попытки. Подойдя к чудищу шатающейся походкой, он взялся за рукоять так и торчащего в его животе клинка и извлек его, едва не упав. Демон, взревев, открыл уцелевший глаз, и бросился к Нисту. Но тот просто свалился на палубу, держа меч впереди себя. И демон насадил свою рогатую башку прямо не его острие. Закапали капли крови из раскроенного черепа.

Время будто замерло.

— Спор Судеб свершен! — провозгласил Черный Ворон.

— Спор Судеб свершен, — как эхо, откликнулся Серый. Его фигура потеряла четкость и плавно исчезла, растворяясь в воздухе без следа. Разом отмерли Свенд и матросы, и я успел заметить, как из люка выглядывает испуганный Полдин. А затем знакомый свет затопил все вокруг.

— Вот мы и встретились, Сергей!

Я оглянулся. Мы стояли на той самой площадке из желтого кирпича на Лысой горе, с которой и началось мое путешествие. Здесь по-прежнему царило зябкое серое, но такое родное киевское утро!

— Я… дома?

Ворон рассмеялся.

— Увы, мой друг! Это лишь проекция твоего разума. Место, где ты пожелал оказаться. И где мы можем поговорить.

Я оглянулся. Все было как тогда. Но не колебались от ветра травинки. Не было слышно шума многомиллионного мегаполиса. Обман!