Влад Поляков - Кодекс крови

В нашем городе представительство было единственное, но весьма крупное и солидное. Присяжный поверенный Булатович хоть сам не имел ни малейшего отношения к ликанам, но за определенные услуги охотно предоставлял Детям Камня возможность пользоваться и помещениями, и всеми возможностями своей конторы. Причина? Самая банальная – здоровье ни за какие деньги не купишь, а ликаны, как и мы, умели лечить. Магия, однако.

Изобретать колесо мы не собирались, потому и решено было не позднее грядущего дня нанести туда визит. И визит должен наносить не кто-то из нас, молодой поросли, а непосредственно Наставник. Ведь целью является в том числе и привлечение внимания всех, кто соизволит проявить любопытство. Провокация – искусство тонкое, многогранное. Уж я-то это знал точно, профессия обязывала!

Утро подкралось незаметно… в отличие от Висельника, который не вошёл, а скорее ввалился в комнату, из которой мы, увлекшись составлением плана дальнейших действий, так толком и не выбирались. И вид у него был помятый.

– Валтозарис, это тебе не Трайденти и даже не Луравис, – менторским тоном заявил ехидный по своему обычаю гаар-гул, наставительно поднимая палец вверх. – А ещё они любят трансформировать тело прямо во время определённого рода забав. Порой вампиров из иных кланов подобное… шокирует.

– Не меня. Это было необычно, но даже забавно, – простонал Висельник, не садясь, а просто обрушиваясь в кресло и растекаясь по нему «ровным тонким слоем». Видно, что измотан жутко, равно как и впечатлен. И явно не одними лишь постельными забавами. – Эта Ольга мне свой Зал Плоти показывала, Наставник, – жалобно простонал он. – Валтозарис что, все на голову немного больные?

– Многие. И чем старше, тем сильнее, – равнодушно ответил Череп, не проявляя ни малейшего любопытства насчёт того самого Зала Плоти. Похоже, знал или догадывался, какого рода достопримечательности там обретаются. – Ничего, ты еще у старых Ламорис в гостях не бывал. Или у Эрратес. Да и Фаугле с их химерами недалеко ушли. В сравнении с ними забавы Валтозарис с плотью порой кажутся шалостями маленьких детей. Некоторые обычные люди, попав в гости в обители тех же Ламорис с их Звуком, обволакивающим даже не тело, а самые потаённые уголки разума, сходили с ума или седели за одну ночь, просто послушав их «изысканную музыку души». Или извлечённые из нереальности химеры Фаугле, в сравнении с которыми полотна Босха лишь рисунок невинного дитяти.

Охотно верю. Странные повадки вампиров из иных кланов в состоянии легко и просто вскипятить мозг тем, кто раньше не сталкивался с их своеобразными… нет это даже не забавы, а просто образ жизни. Впрочем, я даже и не думал настаивать, чтобы Висельник что-то рассказывал. И смысла не было, ведь ясно – сам вот-вот поделится.

– Зал Плоти – он и впрямь похож на кунсткамеру. Там Ольга держит то, что осталось от её врагов. По большей части материалом послужили церковники, но есть и то, что раньше было ликанами. Только узнать в получившемся первоначальное… Без её пояснений это невозможно.

– Это так?

– Вот как бы получше объяснить тебе, Клим. Возьмем «болото лиц». Это действительно лица, их там более двух десятков. Они «всплывают» из глубины, а потом вновь скрываются там, словно бы тонут. Открывают и закрывают рты, что-то шелестят или булькают, таращат лишённые разума глаза… Иногда несколько лиц сливаются в одно, потом вновь разделяются, образуют странные, не похожие ни на что мне знакомое формы. Раньше это были церковники из числа тех, которые пытались охоться за нами, а теперь превратились в «милые воспоминания» для одной экстравагантной Валтозарис. Она упоминала, что сначала они даже что-то воспринимали, из окружающего их мира, лишь спустя какое-то время превратившись в безмозглую плоть. Остатки разума растворились в полном безумии. Видел ещё одно «нечто», раньше бывшее Мусорщиком. В давние времена это наивное существо попыталось обмануть знакомую нам, Стилет, персону. Даже не обмануть, а подставить, из-за чего Маледиктум в этом домене понёс определённые потери в авторитете. Теперь он «мешком для мусора работает», из него сделали поглотитель отходов.

– Сурово!

– Сурово, – эхом отозвался друг. – Правда, ликан выжег себе мозг уже через несколько дней, этот выход есть у каждого, кто знаком с магией на сколь-либо приличном уровне. Это только у церковников, у большего их числа из особо фанатичных, самоубийство является непростительным грехом. Ольгу это забавляет. Показывала мне уже в своей спальне ещё одно свое… творение, используемое время от времени, – Висельник аж глаза закатил, а это он делал, лишь когда вспоминал о чём-то совсем необычном. – Был такой церковник, говорят, что известный в домене, отец Феодосий. Исчез лет тридцать назад.