Энтони Рейнольдс - Владетельный рыцарь

Тело паладина упало на колени, из обрубка шеи фонтаном била кровь. Потом безжизненное тело рухнуло в снег.

Бретонцы застыли в мертвой тишине, потрясенно глядя на обезглавленный труп своего чемпиона. Калар издал стон ужаса, неверяще качая головой, в его глазах застыло потрясение.

- Владычица милостивая, нет… - выдохнул Бертелис.

- Стир-бьорн! Стир-бьорн! Стир-бьорн!

Клич норсканцев не умолкал, становясь все громче.

Норсканский вождь повернулся и всадил топор в труп рыцаря Грааля, словно лесоруб в бревно. Хромая, огромный воин подошел к голове Реола и склонился, чтобы поднять ее. Калар снова застонал, глядя, как вождь высоко поднял за волосы голову паладина, чтобы все видели ее. Устремив взгляд в небеса, норсканец победно взревел.

Словно в ответ в темных тучах сверкнула молния, осветив их изнутри, мгновение спустя раздался раскат грома.

На долю секунды Калар увидел еще один силуэт, словно наложившийся на тело норсканца - силуэт черного демона невероятной мощи. Он был выше норсканского вождя на целых четыре фута, с раздвоенными копытами, его глаза горели адским пламенем. За спиной его были сложены огромные темные крылья, клыкастая пасть извергала черный дым. Голову демона венчали две пары изогнутых рогов, его угольно-черные мускулы перекатывались, излучая силу. Прежде чем силуэт исчез, Калар заметил, что у демона только одна рука, а в другой он держит топор в виде волчьей головы, камни-глаза которой сверкают красным. Спустя долю секунды силуэт демона пропал, и Калар удивленно моргнул, не зная, видел ли он это в действительности или нет. Это был образ того, чем станет норсканский вождь в будущем? Или это его истинный облик?

- Стир-бьорн! Стир-бьорн! Стир-бьорн!

Калар пошатнулся, когда оглушительный клич норсканцев прогремел над цитаделью. Он увидел, что вражеский вождь обернулся к своим воинам и прорычал приказ, сделав жест кровавым обрубком руки.

Норсканский колдун вышел вперед, с дикой улыбкой на свирепом лице, и воткнул в снег древко копья, направив наконечник к небу. После этого вождь насадил на копье голову Реола, и орда варваров разразилась новыми криками. В небе зловеще прогремел гром.

Колдун порезал себе руку и произнес заклинание. Норсканский вождь снова повернулся к цитадели.

- Верните мне моего сына! - прорычал он, его голос вонзился в разум каждого из уцелевших бретонцев.

- Калар! - воскликнула Элизабет, когда двери в ее комнату распахнулись. Ее измученное лицо на мгновение просветлело, когда она увидела его. Но лицо молодого лорда Гарамона было застывшей мрачной маской, и он не смотрел на Элизабет. За ним в комнату вошел герцог Адалард в сопровождении толстого, потеющего маркиза Карабаса.

Элизабет сидела в постели, держа спящего спеленатого ребенка на руках, ее лицо покраснело. Рядом в бархатном кресле с высокой спинкой сидела Анара, ее хрупкое тело почти не было видно за огромным креслом.

- Значит, он мертв, - бесстрастным голосом произнесла Анара.

Калар кивнул в ответ, и успел заметить слезы в глазах сестры, прежде чем она отвернулась.

- Я почувствовала, когда он умер, - сказала она. - Но надеялась, что ошиблась.

- Он храбро сражался, - произнес Калар надтреснутым голосом. До сих пор не верилось, что Реол мертв.

- Значит, вы пришли за ребенком, - сказала Анара, и Элизабет встревоженно повернулась к ней.

- Да, - холодно ответил Калар.

- Ребенок обещан Фее-Чародейке, - заявила Анара, вставая с кресла.

- О чем вы говорите? - выдохнула Элизабет, испуганно прижимая ребенка к груди.

- Это всего лишь норсканский ублюдок! - прорычал Калар, в первый раз взглянув на Элизабет с того времени, как вошел в комнату. Она испуганно отпрянула от его гнева, на ее глаза навернулись слезы.

Ребенок проснулся от резкого голоса Калара и заплакал.

Калар выругался, и снова повернулся к сестре. Анара стояла, вздернув подбородок, ее лицо выражало решимость. Калар вспомнил, что у нее было такое же упрямое выражение лица, когда она была еще ребенком. Его лицо застыло.

- Мы должны отдать им ребенка, - холодно произнес он.

- Вы не можете забрать его, - сказала Элизабет. Калар заметил, что ее лицо было необычно бледным и истощенным, в глазах сверкал лихорадочный блеск. Она качала сына, плакавшего на ее руках. - Он говорит со мной… говорит прямо в моей голове. Он не хочет идти с вами. Вы не можете его забрать.

- Она не в себе, - вздохнула Анара. - Ей многое пришлось перенести.

Калар посмотрел на Элизабет, в его глазах мелькнула жалость.