Александр Быков - Дружина сестрицы Алёнушки (трилогия) [СИ]

— Свернись, — снова пахнуло озоном и свежим ветром, и весь столовый прибор исчез. Скатерть прянула в глаза первозданной накрахмаленной белизной, и сама сложилась в аккуратный сверток под руку Добрыни.

— Ну вот, Аленушка, дорогая наша гостьюшка, накормили мы тебя, напоили. А теперь… — Добрыня запнулся и глянул на Илью.

Илья нахмурил брови, но потом решительно резанул воздух рукой.

— Что уж там, того этого… Как увидали тебя, так и… За себя скажу: коли люб я тебе, то будь мне женой. А не люб, то будь мне как доченька.

Добрыня рассерженно зыркнул на Илью Муромца.

— Ну, коли за себя теперь обычай пошел говорить, то и я скажу за себя. Будь мне женою, Аленушка. Люба ты мне статью своей девичьей да красой, да умом-разумом, да очами своими ясными, — и Добрыня, не спуская с нее глаз, отвесил земной поклон. — Ну а нет, — голос его чуть заметно дрогнул, — то будь мне, как родная сестра.

— Да что ж это выходит, я хуже всех? — вскинулся Алеша. — Ты уж и меня, Аленушка, выслушай. Люба ты мне, и весь сказ. Будь мне женой, — и он, тряхнув русым чубом, в свою очередь отвесил Алене поклон.

— Да вы что?! — девушка как стояла, так и села обратно на скамью. — Вы ж меня первый раз видите!

Красавицей себя Алена никогда не считала, даже слегка расстраивалась из-за своей немодной внешности. Невысокая, худенькая, с веснушками. Даже коса отрастала неровно и цвет у волос был какой-то невнятный. В институте у Алены были друзья среди парней, но особо она ни с кем не встречалась.

— Вы что, издеваетесь? — у Алены от обиды задрожали губы.

Добрыня закашлялся. Илья, пробубнил себе под нос:

— Ну вот, говорил я им… Изобидели девку, — и смущенно потупился.

Только Алеша, безмятежно улыбаясь, смотрел на нее ясным романтическим взглядом.

— Ты, красна девица, не обижайся на нас, — пожевав ус, изрек Добрыня. — Тут в лесу все по-простому. Что на уме, то сразу и скажем, чтоб зазря не томиться. А коли никто из нас не люб тебе, так и скажи. Чай мы не басурмане какие-нибудь. Насильничать не будем.

— Да как же это… Так сразу, — забормотала Алена, совсем растерявшись.

— А мы тебя не торопим, — улыбнулся Добрыня.

— Ты сама подумай, да реши-выбери, который из нас тебе люб, — подхватил Алеша, лукаво ей подмигнув.

Алена облегченно вздохнула.

— А как решишь, так и свадебку сыграем, — продолжил вновь повеселевший Илья.

— Свадебку? Здесь? — девушка затравленно оглянулась, и тут ее осенило, — Но вы же в стольный Киев-град ехать собираетесь.

— Собираемся? — Илья, с удивлением оглянулся на своих товарищей. Добрыня самоуглубленно молчал, видимо вспоминая, собирались они или нет.

— А на кой? — простодушно спросил Алеша. — Или вы что, — он смерил подозрительным взглядом богатырей, — без меня туда собрались?

— Да это же всем известно, — совсем растерялась Алена. — Раз Илья Муромец поймал Соловья-разбойника, то отвезти его должен в стольный Киев-град, Владимиру, Красну Солнышку.

— Соловья? — засомневался Илья. — Владимиру? Да чего возить-то, я прямо тут ему свистящий зуб выбью и всех дел.

— Нет, постой, Илья. Князю отвезти разбойника — дело правильное. Раз он князь, то пусть сам и судит, — поддержал вдруг Алену Добрыня.

— Знаем мы этот княжий суд. Захочет, голову велит Соловью снести, а захочет, может и отпустить, — проворчал Илья.

— Но тебя-то князь точно за службу наградит, — вмешался Алеша. — И вообще, давно мы что-то в Киеве не были.

— Да… Киев… Давно… — закивали Добрыня с Ильей.

— А там и свадебку сыграть можно, коли Алена надумает, — продолжил Алеша Попович.

Девушка облегченно вздохнула. «Пока еще из этой глуши мы до Киева доберемся. Заодно и посмотрю тут все… Это ж надо, действительно в сказку попала. Ну все, все как в сказке, только по настоящему».

Богатыри тем временем растопили баньку, попарились. Приглашали и Алену, но она, естественно, пошла только после них. Потом, румяные, да причесанные, в нарядных, красно вышитых рубахах уселись за стол вокруг квасного жбана. И беседа потекла неторопливой рекой. Обсуждали подробности поездки в стольный Киев-град.

— Что ж мы Аленушку так и повезем в этом… — Добрыня запнулся, подбирая слова поделикатнее — иноземном наряде?

— А чего? Вполне себе наряд, — одобрительно улыбнулся Алеша.

Вслед за ним и Добрыня заглянул под стол на голые ноги Алены. Она покраснела и попыталась натянуть подол на колени.

— Негоже, — вздохнул Илья. — Она ж, Аленушка наша… Своя она. Не какое-нить там чудо басурманское. Как же мы к князю ее подведем в неподобной одежде?