Александр Быков - Дружина сестрицы Алёнушки (трилогия) [СИ]

— Только ты, Алена, не думай даже отсюда уезжать, — продолжал, видимо, давно уже начатые нравоучения Добрыня. — Как жила у нас, так и будешь жить. Мы тебя от любого врага защитим…

— Кто бы ее от себя самой защитил, — насмешливо произнесла Лебедь, появляясь из воды в обнимку с Алешей. — Вот прилетит сейчас Змей, и что вы делать будете, братцы названные? — она многозначительно указала на нарядную Алену, постоянно поглядывающую на небо.

— А что, Змей? — Илья стукнул кулаком по самобранке. Скатерка испуганно пискнула. — Я ему так и скажу, мол, Горыныч, ты мне друг, но…

Договорить Илья не успел. Из леса послышался стук копыт и на пляж из-за деревьев вылетел белоснежный, златогривый конь с необычным всадником. Даже Алена не сразу узнала Змея. Горыныч был одет в алый бархатный кафтан, затканный золотом, шелковые шаровары были заправлены в сафьяновые сапожки, расшитые жемчугом. Ярче солнца сияла сбруя, развевались по ветру золотистые грива и хвост коня, а на плече Змея, распустив крылья, сидел большой черный ворон. Конь летел по полосе прибоя, и фонтан брызг радугой окружал Змея.

«Как в сказке! — ахнула про себя Алена. — Надо же, он запомнил!»

Горыныч остановился неподалеку от пирующих друзей, и спрыгнул на землю, небрежно забросив драгоценную уздечку на спину коня. Конь прощально заржал и ускакал в лес. Ворон снялся с плеча Змея и уселся на ближайший камень, с интересом наблюдая за происходящим. Алеша отстранил от себя Лебедь, Добрыня и Илья медленно встали навстречу гостю.

Змей отвесил всем поясной поклон, чем окончательно ошеломил богатырей.

— Здравы будьте, добры молодцы, и ты, царевна, — он повернулся к Алене и поклонился ей наособицу. — За тобою я приехал, моя милая. Через смерть прошли с тобой мы давеча. От своих я слов не отрекаюся. Ну а ты, пойдешь ли замуж за меня?

Лебедь растерянно смотрела то на необыкновенно серьезного Змея, то на покрасневшую Алену. Богатыри переглядывались, явно не зная, что делать. Алена встала, покачнулась на ослабевших вдруг ногах, отстранила от себя руки Лебеди и отвесила Змею ответный поклон.

— Коли ты при всех меня здесь сватаешь, что ж у братцев-то моих сперва не спросишь? Так ведь по обычаю положено.

Горыныч удивленно поднял бровь, но все же кивнул и повернулся к богатырям.

— Вы отдайте за меня сестру названную, — Змей поклонился хмурым витязям. — Да не бойтесь за нее вы понапрасну-то. Сам ее я не обижу, и другим не дам.

Алеша растерянно глянул на Лебедь, та молча пожала плечами. Добрыня смотрел себе под ноги, кусая кубу. Илья оглянулся на своих товарищей, понял, что ответ держать ему и вздохнул.

— Мы сестру неволить не станем, — старший богатырь обернулся к Алене. — Коли он люб тебе, Аленушка, коль сама хочешь за него пойти, будь по-твоему. Ну а коль не хочешь, так не выдадим.

Теперь уже все смотрели на Алену. А она взглянула на Горыныча, улыбнулась и просто ответила, как тогда, в Подземном мире:

— Да, я пойду за тебя замуж.

Глаза Змея вспыхнули.

— Земля и небо свидетели, что беру я эту девицу себе в жены, и огнем своим клянусь любить и беречь ее, пока свет стоит.

В ясном небе прогрохотал вдруг гром, а земля под ногами чуть заметно дрогнула. Богатыри отступили от Алены, и Змей шагнул к девушке. Он легко подхватил ее на руки и взмыл в небо, распахнув огромные крылья. Глядя вслед Змею, Лебедь вздохнула и прижалась к Алеше, тот крепко обнял жену. Добрыня задумчиво посмотрел в сторону далекого Новгорода, Илья — в сторону стольного Киева. А Змей с Аленой взлетал все выше и выше. Наконец они превратились в еле заметную точку и растаяли в бескрайней синеве чистого летнего неба.

— Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец, — костлявая рука остановила наливное яблочко и изображение на блюдечке пропало. Яга, откусив от яблочка кусочек, принялась с удовольствием жевать.

— Ха-рошая сказка получилась, — промурлыкал Баюн, поудобнее устраиваясь на полатях.

— А дальше, дальше-то что с ними было? — вынырнувшая из кадушки говорящая щука нетерпеливо захлопала жабрами.

— Понятное дело, что, — баба Яга охально улыбнулась и еще раз надкусила яблоко. — Жили они долго и счастливо. А эротические подробности пусть каждый сам представляет, в меру своей фантазии.