Ольга Кузьмина - Запределье [СИ]

Прислонившись к стволу дерева, он лениво оглядывал окрестности. Менее трех десятков лет назад эта коряга стояла на холме в сотне метров от Лабиринта. А сейчас до стены рукой подать. И стены уже не выглядят древними развалинами. Да, Алисса постаралась, надо отдать ей должное. Еще лет двадцать всё здесь будет держаться в память о ней. А может и дольше. Надо будет завтра сходить на Перекресток. Должно быть, она уже вступила в права Хранительницы. Интересно, оставит Алисса его портал или все же закроет?

Джарет очнулся от раздумий и взглянул на часы. До тринадцати осталось пять минут. Великий Хаос, где этот проклятый мальчишка?!

Как потом выяснилось, виноватыми оказались гусеницы. Когда однажды в припадке творческого вдохновения Джарет создал этот глазастый гибрид гусеницы и червяка, он и не подозревал, что они окажутся такими живучими. Гусеницы расплодились по всей внешней стене. В бабочек они не превращались, вместо коконов вязали полосатые шарфики и большую часть времени пили чай и занимались сплетнями. Когда измученный Гленн добрался до их колонии, добросердечные гусеницы тут же показали ему, в какой стороне выход и честно предупредили, чтобы он ни в коем случае не ходил в противоположном направлении. Не доверяющий никому в этом постоянно меняющемся месте Гленн поступил с точностью наоборот.

Когда с последним ударом часов рассвирепевший король гоблинов перенесся в замок, его встретил виновато разводящий лапами командор.

— Что мы могли поделать, повелитель? Он выскочил прямо к замку. Мои ребята его схватили, конечно. Точнее, подхватили — он уже с ног падал.

Джарет скрипнул зубами.

— Пойдем, — он вместе с Бором переместился в свои покои. — Возьми вот эту карту и схему. Отбери полсотни гоблинов посообразительнее. Отправишь туда, пусть работают. И заберут с собой мальчишку.

— Новые владения? — командор просмотрел схему. — Слишком сложный путь, они потом одни заблудятся.

— Когда Хранительница проложит туда прямую дорогу, станет ближе.

Бор тактично промолчал.

— Ладно, — Джарет поправил мантию. — Идем доигрывать этот спектакль.

Гленн удерживался в вертикальном положении исключительно благодаря поддержке двух стражников. Джарет уселся на трон, не спеша закинул ногу на ногу и оперся рукой на трость.

— Как я вижу, ты не выдержал испытания. Нельзя быть таким недоверчивым, Гленн, — Джарет насмешливо улыбнулся. — Условия ты, надеюсь, помнишь?

— Я не уйду без Ланы, — Гленн поднял глаза на Джарета. Взгляд был упрямый.

— Неужели? Хотя верно, ты не уйдешь, тебя вышвырнут! Туда же, откуда взяли!

— Лучше убейте меня! — Гленн вдруг затрясся так, что зубы застучали. — Я не хочу, чтобы меня замуровали в стену!

— Что? — Джарет поднял бровь. — Были прецеденты?

— Да, — мальчишка окончательно поник. — Еще до моего рождения. Однажды двое сбежали из башни и добрались до города. Их замуровали в стену — живых, потому что не смогли убить.

Джарет задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Настолько развитая регенерация — весьма полезное качество для воина. Если обучить Гленна, потом можно будет продать его в гвардию Брайана. Или в охрану Перекрестка.

Джарет посмотрел на Бора.

— Командор, возьмешь его в оруженосцы. А ты, Гленн, запомни: твое будущее зависит от тебя самого. Если сумеешь освоить воинское искусство, сможешь сделать неплохую карьеру.

Гленн покосился на гоблина, но смолчал. Джарет поднялся и прежде чем исчезнуть, добавил:

— Но если ты задумаешь что-то против меня, Гленн, я уж найду способ тебя убить, поверь мне.

Алисса с трудом воспринимала тот факт, что она теперь Хранительница Перекрестка. В первые дни накатывала такая тоска, что не спасали даже многочисленные дела. Из правителей фейри с визитом к ней пока что пожаловал только Брайан, умело скрывающий свое любопытство за безупречной вежливостью. Мэб не спешила заключать договор с новой Хранительницей. Джарет тоже не показывался. Зато снился по ночам, так что утром Алисса просыпалась измученная и в слезах.

Чтобы отвлечься, она взялась разбирать забитый бумагами стол в своем кабинете. В нижнем ящике обнаружилось потайное отделение. В нем лежал большой медальон с двумя портретами внутри. «Они были очень красивой парой, — с горечью подумала Алисса. — А Джарет совсем не изменился с тех пор».

Под медальоном лежал исписанный пожелтевший лист бумаги. Почерк был Хельги. Стихи? Странно. Алисса не замечала за своей наставницей любви к изящной словесности.