Сара Маас - Убийца и подземный мир (ЛП)

Селена неторопливо оглядела кресла партера, затем перевела взгляд на противоположную сторону. Блеск драгоценностей, шелковые наряды дам, золотистое вино в высоких бокалах. И, конечно же, особенный, ни с чем не сравнимый гул зрительских разговоров. Если в Рафтхоле и было место, где Селена по-настоящему чувствовала себя дома и где переживала моменты наивысшего счастья, так это здесь, в городском театре. Ей нравились красные бархатные подушки, стеклянные люстры, свисавшие с высокого позолоченного потолка. Можно ли считать совпадением, что театр находился всего в двадцати минутах ходьбы от Башни ассасинов? Селена знала: ей будет нелегко привыкнуть к своему новому жилищу. Оттуда до театра вдвое дальше, и это обстоятельство особенно удручало Селену. Одна из добровольно приносимых ею жертв, если у нее все же хватит духу сообщить Аробинну о своем намерении выплатить ему остаток долга и покинуть Башню. Саэм был неправ. Никакие подарки Аробинна не заставят ее забыть тот страшный вечер.

В ложу вошел Аробинн. Селена сразу узнала его легкую, уверенную походку. Он сел сзади и, наклонившись, прошептал:

— Третья ложа, считая от сцены, второй ряд. Донваль там.

Селена быстро нашла глазами свою будущую жертву. Это был светловолосый высокий мужчина средних лет. Его выдавал несвойственный Рафтхолу загар. Достаточно симпатичный, чтобы ловить на себе женские взгляды, но отнюдь не эталон обаяния. В меру упитанный, но не толстый. На нем был камзол синевато-зеленого цвета. Весьма дорогой (это Селена заметила даже издали). И больше ничего особо выдающегося.

Донваль был в ложе не один. Возле занавеса стояла высокая изящная женщина, лет тридцати, окруженная несколькими мужчинами. Она держала себя, как аристократка, хотя и не была обвешана украшениями, столь обожаемыми женской частью знати. Селене понравились ее темные блестящие волосы.

— А это — Лифера Бардингаль, — подсказал Аробинн, следя за ее взглядом.

Значит, вот она какая, бывшая жена Донваля, нанявшая ассасинов для расправы с ним.

— У них был брак по расчету, — продолжал Аробинн. — Ей хотелось богатства, ему была нужна ее молодость. Родить детей у них не получилось, уж не знаю, по чьей вине. Потом Лифера узнала о… не слишком приятных особенностях своего мужа и сумела добиться расторжения брака. Сейчас она по-прежнему молода, но уже гораздо богаче.

Что ж, в этой ситуации Лифера вела себя очень правильно. Все думают, что между бывшими супругами сохраняются дружеские отношения. Когда Донваля убьют, никому и в голову не придет подозревать Лиферу. За внешней учтивостью скрывалась женщина с каменным сердцем, у которой в жилах текла не кровь, а холодная, как лед, сталь. Она была корыстной, но умела быть верной своим друзьям и единомышленникам. Более того, убийство Донваля задумывалось не ради личных прихотей а ради права каждого человека быть свободным. Такая женщина не могла не вызывать восхищения, и Селена почти сразу же прониклась к ней симпатией.

Занавес был задернут неплотно, и в передней Селена заметила троих рослых мужчин в одинаковых темно-серых камзолах. Телохранители.

— А кто это вьется вокруг Лиферы? — спросила она.

— Их друзья и компаньоны. У Лиферы и Донваля остались общие коммерческие интересы. Ну, а кто те, в передней, думаю, тебе объяснять не надо.

Селена кивнула. Она бы и дальше расспрашивала Аробинна, но в ложу вошли Лисандра и Саэм. Ложа состояла из двух рядов, по три кресла в каждом. К неудовольствию Селены, Лисандра уселась рядом с нею. Саэм занял место возле Аробинна.

— Посмотри, какая тьма народу, — с детским удивлением пролепетала Лисандра.

Ее платье цвета голубого льда имело глубокий вырез, и потому едва ли не половина роскошной груди Лисандры была выставлена на всеобщее обозрение; особенно когда молодая куртизанка наклонялась к перилам, разглядывая зрителей в партере. Она тут же принялась называть имена знаменитостей, но Селена оборвала ее болтовню, напомнив Лисандре, что здесь театр, а не ярмарочный балаган.

Селена спиной чувствовала Саэма. Он смотрел только на золотистый бархатный занавес, скрывавший сцену. Селене очень хотелось сказать ему что-нибудь. Извиниться, поблагодарить или просто произнести несколько добрых слов. Похоже, и Саэму хотелось ей что-то сказать. Но время ожидания заканчивалось. Где-то в недрах театра зазвенел гонг, призывая зрителей поспешить в зал.

Сейчас или никогда. Селене казалось, что стук ее сердца слышит весь зал, но ее это не волновало. Она повернулась к Саэму и сказала: