Владимир Поселягин - Русич. Бей первым

— Как тебя зовут, отрок?

— Титом прозвали, — пожал я плечами.

— Кем будешь? На сына боярского похож.

— Не знаю, — и заметив удивлённый взгляд, пояснил. — Полтора года назад очнулся с раной на голове среди трупов. Нападение бандитов на караван было, меня мёртвым посчитали и в овраг вместе со всеми сбросили. С этого момента себя и помню, что раньше была, темнота, память отшибло. Тут недалеко постоялый двор есть, там и проживал, дичь добывал к столу. Сказывают, что из Коломны был тот караван, хочу туда съездить, может кто опознает меня? А по поводу боярского сына, сомневаюсь, думал уже об этом. Скорее всего я сын одного из охранников каравана, я проверял себя, мечом учили владеть и судя по мозолям, луком тоже.

— А Андрей Евсеевич, хозяин постоялого двора, считает, что ты знатного рода, — влез тот купец, точно опознал, вот уж в чём не сомневался. — Ты читать и писать умеешь, на разных языках говоришь.

Заметив, что князь и бояре смотрят на меня, снова пожал плечами, пояснив:

— Не знаю откуда у меня эти навыки и знания, сами всплывают в голове. Также и бою на двух саблях, тренировался и изучал.

— Подойди, — попросил князь и я подошёл, тот кивнул одному из бояр и тот протянул мне перстень, их сняли до того, как начали пеленать торс князя, это был крупный перстень, золотой, с изумрудом, а князь сказал. — То дар мой тебе Тит, за спасение от ворогов страшных и нехристей ордынских…

Голос начал слабеть и договорить тот не успел, и я понял, что он уснул, ещё бы, после такого, да ещё с хлебным вином. Ну и пояснив это боярам, что заволновались, перстень я в свой кошель убрал, от таких даров не отказываются, а так он для моих пальцев велик, и пользуясь стоявшей шумихой, отошёл за кустарник, где и скрылся, побежав к своему лагерю. Кроме кошелей, трофеев у меня и не было, одна сабля осталась, новую я подбирать не стал, не рискнул оставаться, воспользовался возможностью удрать и сделал это. А саблю я себе ещё подберу, благо есть что купить, я же кошели срезал и у тех двух бояр из Твери, тяжёлые были. А сейчас доберусь до лагеря и мыться, очень хочу. Тем более трясучка нервная напала наконец, это бывает, после боя это нормально. Позже свыкнусь и такого не будет, а сейчас перетерпеть нужно, вот я, обняв ствол берёзы, и терпел, прижавшись к шершавой коре лбом. Тут и силы оставили меня, и я сполз на землю. Сейчас, приду в себя, нужно только подождать. Как же меня трясёт, ещё и в пот бросило. Сердце бьётся как сумасшедшее. Хорошо ещё не в лагере это произошло, там я натужно казался уверенным в себе бодрячком, к счастью успел уйти до срыва.

Ухнув в воду ручья, я только котомку снял и откинул, ремень с саблей и кинжалом, да пустыми ножнами от второй сабли и ножей, и вот так плюхнулся в ручей. С учётом того что тот был небольшой, перешагнуть можно, хотя для водопоя и годился, то со спины стала набираться вода, перехлёстывая через плечи и обтекая по бокам, я как затор стал, запруда, и потекла вниз. Сначала с мутью из-за моего такого падения в ручей, а потом постепенно стала перемешиваться с кровью и вниз стала стекать окрашенной красным вода с розовым оттенком и пузырями. Надо отмокнуть, да и помыться не мешало. Черпая красную воду ладонями я с шумом отфыркиваясь отмывал лицо и волосы. Дальше продолжал лежать и балдеть в холодной воде, что достаточно быстро взбодрила меня и привела в порядок.

Та моя минутная слабость, что настигла на пути при возвращении на место ночёвки, долго не продлилась, пару минут и я встав пошатываясь направился дальше. Постепенно силы возвращались, но окончательно они вернулись после этого купания. Так что скинув всю одежду, включая сапоги, стал всё отстирывать, сидя на берегу. Кони паслись чуть в стороне изредка с интересом поглядывая на меня. Закончив с одеждой и своей помывкой, занялся котомкой, осмотрев придирчивым взглядом, я освободил её от содержимого и выкинул, всё уже, придётся новую покупать. Саблю с кинжалом отмыл, почистил и протёр, ну ещё и маслицем конопляным протёр, чтобы сабля на заржавела. Другого масла всё равно не было. Вот так и работал, пока на костерке весело булькал котелок, куда я только-только забросил крупы и кусочки вяленого мяса, решив сварить супчику, то размышлял о том, что произошло с час назад. Да, ничего себе экзамен я устроил. Не скажу, что я сейчас костерю себя мысленно последними словами, да также мысленно даю себе оплеухи за то что решился на бой, наоборот, подобный бой моя мечта ещё с прошлого мира, и когда возникла такая возможность, несмотря на некоторые сомнения в своих физических возможностях из-за возраста, я вышел на поляну и принял бой, пусть тот и разбился на фрагменты. И на поляне бился, и в лес заманил татей, и снова на поляне, покрутиться пришлось, мышцы вон как болели и тянуло болью некоторые суставы. Просто я сидел, занимаясь чисткой, и анализировал сам бой, покадрово его переживая и выискивая ошибки, пока всё свежо в памяти. Находил, как же без этого, и искал возможности исправить их, так накапливая реальный опыт. А ошибки были, на это указывали порез на шее, царапина скорее, ещё два пореза на левой руке, они даже не кровили, уже обработанные мной, ну и сильный синяк во всю спину. Я когда щит снял, выбравшись из ручья, ахнул, мало того что он треснул, так оказалось в нём застрял обломок татарской сабли. Да что я скажу, это был единственный реальный мой боевой опыт, в прошлом теле такого не было, все бои тренировочные и постановочные, включая в фильмах, куда меня стали привлекать в последнее время как эксперта.