Лорел Гамильтон: Соблазненные луной

– Королева в восторге от того, что Мерри инициировала Китто, – напомнил Рис. – Она желает, чтобы Мерри испытала в постели других полукровок.

– А что, если Мерри забеременеет от одного из них? – поинтересовался Холод. – Сидхе не примут полукровку-гоблина в качестве короля.

– Об этом я стану думать, когда забеременею. Я делю постель с вами уже четыре месяца, а беременности нет. Мне стоит побеспокоиться о том, как бы не опоздать в этой гонке. А беспокоиться о том, кто сядет рядом со мной на трон, я буду после.

– Сидхе не примут короля-гоблина, – заявил он, словно ставя точку в разговоре.

– Мне этот план нравится не больше, чем Холоду, – сказал Рис, – но не мою лилейную задницу выставляют на торги.

Он глубоко вздохнул, словно попытался заполнить воздухом все тело от макушки до пяток. А потом сказал таким ровным голосом, что эмоций в нем вообще не осталось:

– Если ты соглашаешься с ними спать, то я уж как-нибудь могу показаться голым их царю.

– Рис! – Единственное короткое слово полностью выразило шок, испытанный Холодом.

Рис ответил ему пристальным взглядом.

– Нет, Холод. Довольно. Мерри права. – Он посмотрел на меня, и на губах мелькнула тень его привычной ухмылки. – И сильно Кураг отвлечется, увидев меня почти голым?

– Примерно так. – Я провела руками по грудям, едва помещавшимся в лифе красного купальника. Потом руки скользнули ниже, по грудной клетке, по талии, охватили бедра. Голодный взгляд Риса неотрывно следовал за моими руками. Совершенно нагой страж не мог скрыть, как подействовало на него мое шоу.

Он был из тех мужчин, что кажутся маленькими, пока не возбудятся, а потом вдруг обнаруживается, что ничего маленького в них нет. Смешок Риса заставил меня оторваться от созерцания.

– Благодарение Консорту, как же мне нравится такой взгляд у женщины!

Люди краснеют, если их ловят на том, что они на кого-то глазеют, но у меня на щеках не было румянца, когда я подняла глаза навстречу смеху Риса. Если б я не засмотрелась на его изумительное тело, это было бы понято так, что оно не стоит внимания. Весь жар, который вспыхнул бы на щеках, будь я чуть более человеком и чуть менее фейри, отразился в моих глазах. Этот жар заставил стража посерьезнеть, трехцветный глаз зажегся ответным жаром.

Ему пришлось откашляться, прежде чем сказать:

– Настолько отвлечется, значит. Ну-ну... – По его лицу пробежала улыбка. – Так, значит, твои булочки и моя задница?

Я невольно рассмеялась.

– Можно и так сказать.

Он шагнул ко мне, посмотрев так, что взгляд показался едва ли не более интимным, чем прикосновение. От этого взгляда кожа у меня мягко засветилась, словно под нею взошла луна. Волоски на теле встали дыбом, дыхание перехватило. И все от одного взгляда.

Я пыталась прийти в себя, когда он улыбнулся:

– Видеть, как твое тело реагирует на мой взгляд... – Он удовлетворенно вздохнул. – Я бы вышел к тысяче глазеющих гоблинов, лишь бы смотреть на игру света у тебя под кожей.

Мой голос подрагивал, точно как у ранней Мэрилин Монро, но я ничего не могла с этим поделать.

– Почему только ты можешь сотворить со мной такое одним взглядом?

Улыбка Риса превратилась в широченную ухмылку, взгляд метнулся к Холоду, угрюмо наблюдавшему за нами.

– Я мог бы сказать: потому, что я лучший любовник, какой у тебя был. – Он выставил ладонь навстречу подавшемуся вперед Холоду. – Но не хочу рисковать вызовом на дуэль.

– Тогда почему же? – выдохнула я.

Насмешка исчезла, сменившись глубиной чувств, интеллектом – всем, что Рису веками удавалось прятать от взглядов. Месяц назад, скорее случайно, чем по плану, Рис заново обрел способности, которых был лишен несколько столетий назад. Все мои стражи вернули часть потерянной ранее магии, но Рис получил больше всех – потому что в свое время больше всех потерял. Платой за переселение фейри в Соединенные Штаты явился отказ от более или менее крупных войн. Нас изгнали бы, начни мы воевать между собой на американской земле, а уходить нам было некуда. Решением стало создание Безымянного: существа, которому отдали самую жуткую магию обоих дворов сидхе. Но как всегда, когда имеешь дело с сырой магией, ее поведение было непредсказуемо. Кто-то из сидхе не потерял практически ничего, а кто-то – едва ли не все. Создание Безымянного не было первым случаем отказа от магии. Первый был, когда фейри хотели остаться в Европе после великой войны с людьми. Цели мы не достигли, но Рис уже тогда лишился большей части своих сил.