Марина Аэзида - Дети Спящего Ворона

— Где именно?

— Пока не знаю, — Лакор вздохнул. — Сначала нужно все устроить, а это, увы, не быстро.

Джефранка думала, что после того, как сядет на коня, дорога станет легче — это все-таки не пешком вслед за караваном тащиться, да еще и под видом нищенки. Увы, она ошибалась. Дальнейший путь проходил по бездорожью, солнце палило, как безумное, по лбу стекал пот, разъедал глаза и кожу, а синее платье было хоть и роскошным, зато не очень удобным.

Джефранка почти обрадовалась, завидев на горизонте отряд степняков. Сейчас хотя бы все выяснится: ее либо сопроводят к каудихо, либо скажут убираться.

Отряд из семи всадников вздыбил пыль, копыта лошадей смяли траву — Джефранку и трех ее воинов окружили и нацелили на них стрелы и короткие копья.

— Кто вы? — спросил один из степняков.

— Я Джефранка, княжна Адальгара. А это мои воины, — она повела рукой, вскинула подбородок и уставилась на всадника.

Раз он заговорил первым, то, значит, главный в отряде и неважно, что его одежда не отличается от одежды товарищей: рубашка без рукавов, шерстяные штаны — ниже колена они перехвачены бечевой, чтобы гнус не попадал. В волосах бусины, как у всех степняков, скулу пересекает шрам. Наверняка получил в бою.

— Что привело княжну в наши края? — спросил всадник.

— Я желаю говорить с каудихо.

— Вот как? — Он приподнял брови, будто удивился. — Ладно. Твои люди останутся здесь, а трое из нас проводят тебя к каудихо.

— Трое? Неужели я настолько опасна? — Джефранка не удержалась от насмешки. — Или воины степи боятся женщин?

Ну и зачем она это сказала? Ей нужно подружиться с талмеридами, а не ссориться и не спорить. Видимо, мысль о своем унижении слишком мучительна, вот и захотелось отыграться хоть как-то.

Степняк, впрочем, на насмешку не ответил и ровным тоном сказал:

— Твои люди, княжна, не могут идти вглубь Талмериды без позволения каудихо, старейшин или предводителей кланов. Это закон. Но ведь такая великолепная и блистательная госпожа не может ехать в одиночку. Поэтому, надеюсь, ты позволишь нам себя проводить.

А у меня есть выбор?

Данеска до вечера не выходила из дома и даже из комнаты — просто не могла. Воспоминания, яркие, как наяву, пугали, постоянно всплывая в голове, не давали покоя. Ее слова, его слова… его поцелуи, их страсть, их любовь! Запретная, проклятая любовь, о которой лучше забыть, из-за которой приходится пить отвратительно-горькие травы: день за днем, день за днем…

Лишь на закате, замучившись сидеть, и стоять, и ходить среди стен, Данеска отважилась выглянуть на улицу. Зря она это сделала. Лучше было не видеть, как Виэльди помогает спуститься с золотистого коня ослепительно-прекрасной женщине. У нее огромные глаза и алые, как маки, губы, шелковистые брови, прямой нос и восхитительные волосы! Черные крупные кудри спадают на плечи, струятся по спине до самых ягодиц. А еще это ярко-синее платье из шелка, облегающее стройный и гордый стан! Она прекрасна… Слишком прекрасна! Настолько, что Данеска стыдится своей незамысловатой одежды, своего простого, как сейчас кажется, лица.

Убежать бы, пока Виэльди ее не увидел и не сравнил с незнакомкой, красивой, как богиня! Нужно прямо сейчас зайти обратно в дом или, наоборот, уйти подальше отсюда, не топтаться у входа, да только ноги не слушаются, будто приросли к земле, а еще она не может оторвать взгляда от брата и таинственной гостьи.

Все, теперь поздно! Виэльди заметил Данеску и двинулся к ней, а незнакомка, позволив одному из талмеридов увести своего коня, осталась поодаль.

— Отец уже вернулся? — спросил брат, когда подошел.

— Н-нет пока, — она отступила на шаг. — То есть он сначала вернулся, а потом снова уехал с одним из разъездов. Что-то у них там случилось…

— Плохо… Она к отцу пожаловала, — Виэльди нахмурился и кивнул на чужачку, которая по-прежнему не двигалась с места и озиралась вокруг. — Зная каудихо, он может и на ночь, и на две в степи остаться, никому не сказав. Придется мне самому с ней возиться. По крайней мере спросить, с чем приехала.

Нет! Не надо с ней возиться! Приехала — вот и пусть стоит там, где стоит, и ждет отца! А не нравится, пусть убирается туда, откуда явилась!

— Кто она?

— Джефранка, княжна Адальгара.

Лед вершин и глубин! Она еще и княжна…

— Красивая, как богиня… — выдохнула Данеска.

— Скорее, как статуя изо льда, — губы Виэльди дрогнули в мимолетной усмешке.