Александра-К - Ненависть [СИ]

Но время работало не на них — что придет в голову тварям, держащим под прицелом двух его приблудных мальчишек из сотни, было неясно, да и Тварь нервно оживился, даже не брыкался, когда Наместник взял его на руки. Взять-то взял… Ох, как же некстати. Да что же творится-то, боги. Горячая волна прошла по паху. Тварь испуганно вздрогнул, почувствовав напряжение тела. Воин перехватил его поудобнее и почти выбежал из палатки. Ну надо же, полудохлый, исхудавший нелюдь, и такое после всего вчерашнего, когда они друг друга едва не убили. Совсем близко — перепуганные синие глаза этой нелюди, совершенно беспомощные. Да уж, милый, про то, что ты воин, я уже не забуду — перерезал бы горло, если бы добрался до оружия. Тварь вдруг задрожал всем телом, воин тихо сказал:

− Да не трону я тебя. Скоро у своих будешь

… Будет-то он будет, а что они с ним там сделают — после того, что с ним сотворили его воины и он сам. Ведь не скроешь ничего — следы на теле яснее ясного. Тварь вдруг попытался вырваться — они уже подошли к границе лагеря. Его воины как-то и не очень удивились, увидев Наместника с тварюшкой на руках. Ярре осторожно подвинулся, давая дорогу Наместнику. Были бы живы воины сотни Наместника — они бы стояли в первых рядах, лицом к врагу. А сейчас вокруг стояли воины сотни Ярре.

То, что увидел Наместник, ничего хорошего не сулило − несколько высоких тварей спокойно стояли на расстоянии полета стрелы и рядом с ними его приблуды — зареванные, все в синяках, кое-как перевязанные, без доспехов. Тварь осторожно зашевелился, тихо сказал:

− Пусти.

Воин молча опустил его на землю, но продолжал держать за плечи — Тварь на ногах не стоял.

Один из тварей довольно ясно сказал:

− Отдай нашего — забери своих!

Наместник крикнул:

− Как?

− Пусть идут навстречу!

Наместник на минуту задумался, Тварь так же тихо сказал:

− Отдай меня им…

Что-то нехорошее промелькнуло в голосе, и Ярре напряженно всмотрелся в мальчишку. Неуловимая улыбка скользнула по разбитым губам. Торжествующая, совсем чужая. Тварь уловил его взгляд и ответил взглядом, полным ненависти, он не забыл вчерашнего. Наместник тихо приказал:

− Иди к своим… Ярре, если что — прикажи стрелять.

Старый сотник только покачал головой:

− Когда они отпускали наших целыми!

Тварь молча вывернулся из-под руки воина, шагнул вперед. Наместник крикнул:

− Пусть наши идут навстречу, я отпускаю вашего…

Тварь двинулся вперед, худенькое тело, обряженное в чужую тунику, вызывало жалость. Шел он с трудом, на подгибающихся ногах. Уцелевшие из сотни Наместника двинулись навстречу и твари-лучники повернулись вслед за ними со своими натянутыми луками.

Тварь пошел чуть быстрее и вдруг запнулся и упал. Наместник рефлекторно подался вперед и выдвинулся из строя своих воинов. И тут же свистнули стрелы тварей. На линии огня оказались оба мальчишки и Тварь. Но стрелы летели не в них. Беззвучная команда, и двое воинов Ярре закрыли Наместника щитами, а сам Ярре вместе со своей сотней шагнули вперед — под стрелы, прикрывшись щитами. Наместник команды не услышал, но Ярре вдруг перешагнул через лежащего Тваря, бросил на него щит и шагнул еще ближе, к стрелкам тварей. Мальчишек уже прикрывали щитами воины Ярре. Беззвучная команда главаря тварей — они вдруг исчезли, словно и не было их.

Спасенных и Тварь окружили плотным кольцом воины, молча стояли и ждали решения Наместника. А тот бешено тряс за плечи Ярре:

− Старик чертов! Что ты придумал — бросаться на лучников без щита! Совсем из ума выжил!

Сотник стоял непоколебимо, даже не двигаясь. Черные серьезные глаза смотрели спокойно — воин мог орать сколько угодно, но Ярре был стариком только потому, что ему уже сравнялось сорок лет и половина головы была седой. В учебном бою он и Наместнику ни разу не проиграл. Ничья выходила, а то и побеждал. Наконец сотник сказал:

− Господин, хватит — люди смотрят.

Наместник тут же замолчал, потом произнес совсем тихо:

− Спасибо …

Ярре молча кивнул.

Наместник подошел к своим приблудам — мальчишки стояли смирно, ждали решения своей судьбы. Две хорошие оплеухи каждому, головы мальчишек мотнулись из стороны в сторону, но стояли по-прежнему молча. Грубо проворчал: «Чтобы больше в плен не попадались…» Выглядели они жалко — ободранные, избитые, зареванные, но, слава богам, живые и целые. Ремигий повернулся к сотнику:

− Ярре, я больше свою сотню собирать не буду, а возиться с ними мне некогда — возьми их к себе на место погибших.