Алексей Фирсов - Красные Башмачки

«Ритуал не изменился… Сначала помыть, а потом употребить…»

Тетки в синих платьях, широкоплечие, похожие на переодетых мужиков, вертели Лиз как младенца. А у нее в глазах был только умирающий в жухлой траве Урс…

Голую отвели по лесенке в чан и взялись за мыло и мочалки.

Ее тщательно вымыли и, завернув в простыню, отвели в комнату, где уже на столе стояли разнообразные аппетитные блюда.

«Может, это те же женщины что были здесь три года назад?»

Лиз смотрела в лица женщин, удивляясь их невозмутимости и спокойствию.

Сколько девушек прошло через их руки?

Тетки просто выполняют свою работу. Подготавливают для господ баронов развлечение на вечер и ночь. Хорошие старательные слуги…

— Угощайся. Это все для тебя.

Лиз хоть и села на стул, к еде не притронулась. Она была голодна, но знала что в еду и питье уже добавлено сонное снадобье. Так было уже… три года назад… целую жизнь назад!

Она подняла глаза на служанок, пытаясь разглядеть в их глазах хоть искру сочувствия.

В ответных взглядах равнодушие и холод. Холод до мурашек по спине…

— Вы даже моего имени не спросили. И не назвали свои имена.

Одна из теток свела брови к переносице.

— Это дело господ — спрашивать имена. Зачем тебе имена?

— Чтобы помолиться за вас, — кротко ответила Лиз.

Тетки встревожено переглянулись.

— Ты устала и хочешь есть. Не теряй времени.

— Где я и что меня ждет?

— Девочка, ты в гостях у наших господ. Выпей вина за их здоровье.

Забулькало вино, вливаясь в серебряный кубок.

«Жаль, что ножи и вилки из серебра…»

— Я не голодна и пить вино не буду.

Тетки замерли с обеих сторон стула, на котором сидела, гордо задрав подбородок розовая от купания девушка.

— Отказываясь пить за здоровье господ баронов Раймштайн, ты наносишь им оскорбление, девочка!

— О, ваши господа так чувствительны?!

Тетки долго уговаривали Лиз не ломаться и скушать и выпить хоть глоток.

Девушка больше не говорила, а только злобно мотала головой.

Служанки сдались и, в конце концов, отвели ее в комнату без окон.

Широкая постель без балдахина с мягкими подушками. На скамье у стены в ряд толстые свечи ровно и ярко горят.

Озноб пробежал по спине. Та самая комната…

Лиз нарядили в длинную ночную рубаху и уложили в постель. Как только служанки вышли и щелкнул замок, она быстро встала.

Поставила одну свечу на пол, осторожно чтобы не погасла, остальные просто сбила подушкой.

Подтащив тяжелую скамью к двери, Лиз подсунула ее конец под дверную ручку, а другой конец пришелся очень удобно в ножку кровати.

Дверь толстая и открывается вовнутрь — это она заметила, входя.

«Чтобы высадить дверь, им придется повозиться!»

После этого Лиз опустилась на колени и стала молиться.

Она просила помощи, она просила небесного правосудия и ждала с замиранием сердца шагов и стука в дверь.

В дверь никто не постучал. Потрескивала свеча, озаряя узкую комнату ровным светом.

Покончив с молитвами, Лиз легла на постель, свернувшись калачиком.

Она знала, что ее ждет: боль, насилие, а может быть и смерть…

Мысленным взором Лиз окинула свою небольшую жизнь.

В этой тусклой жизни, полной лишений и страданий ей виделось только два радостных, ярких огня — любовь Марко и ее малыш… Она так его и не увидела…

Лиз скрипнула зубами и смахнула слезы ладонью.

Она ждала долго. Свеча почти на половину прогорела, когда послышался шум.

Дверь толкнули. Удивленное восклицание.

Еще одна попытка. «Слабо стараются…»

— Ты не в ту сторону вертишь ключ!

— Попробуй сам!

Двое мужчин, переругиваясь, пытались открыть замок. Скрежетал ключ и без толку.

Лиз сидя на края постели слушала перебранку и мрачно усмехалась. Один из баронов отправился за топором. Оставшийся ходил по коридору, время от времени со злобой пиная дверь.

— Открывай, сучка! Открывай!

Барон рычал и сквернословил.

Лиз сидела тихо, не издав ни звука.

Барон вернулся не один. Еще бы! Будут светлейшие господа потеть и трудить руки!

Слуги взялись рубить дверь в два топора. Дверь стонала и дрожала как живая… грохот поднялся адский!

От страха и волнений Лиз дрожала, прикрыв уши обеими руками.

Крупные щепки падали на пол. В двери засветились все более расширяющиеся щели.

Лиз ухватила мелькнувшую мысль за хвостик.

Подобрала острую щепку, попробовала пальцем. Крепкая и острая…

«Куда ее воткнуть, чтобы достала до сердца, чтобы все кончилось разом?»