Михаил Казьмин - Дочь лесника

Крыть было нечем. В армии я, конечно, в свое время служил, какую-никакую тактическую грамотность, пусть и на уровне рядового солдата, в меня там вбили, и теперь-то, уже успокоившись, я понимал, что с лоркиными похитителями мне и правда невероятно повезло. И встретить меня они должны были не так, и с Лоркой управиться быстрее, да и вообще... Ну кто им мешал хотя бы одного поставить в охранение? Даже заметь я его первым, все равно помешать им не смог бы. Ох, прав Николай, не так тут что-то...

Однако же в конце концов все эти раздумья я послал по тому самому общеизвестному адресу. Я что, генерал местный, стратегией заниматься? Судя по оперативности тех же конных егерей, вояки здешние хорошо знают, как с кочевниками управляться, разберутся без меня. В общем, я со спокойной душой нашу с Николаем беседу свернул, пожелал ему спокойной ночи и завалился.

Тут же я узнал, что общего между Эрассом и Землей несколько больше, чем те же деревья, люди или какие-нибудь особенности развития техники. Общим у мира, оставшегося где-то позади, и мира, в котором я жил сейчас, оказался еще и закон подлости. То есть хотел спать, хоть спички в глаза вставляй, лег, и на тебе - никакой сонливости как и не было. Вот же засада!

Впрочем, настоящая засада поджидала меня чуть позже. Потому как мысли мои, обрадовавшись тому, что хозяин мозг не отключил, быстренько так пробежавшись по всему, что произошло за день, переключились на Лорку. На девчонку, которая сегодня повесилась, наконец, мне на шею. Хотелось верить, что не расчетливо и коварно, а вправду потому, что ей было плохо и она искала во мне защиты и помощи. Только вот что теперь? Уж какая бы тут причина ни была, но я ни секунды не сомневался: раз попробовав, девочка найдет и повод, и способ повторить. А отвертеться будет уже куда сложнее, потому что... Да потому что мне и самому захочется! Уж тут-то наедине с самим собой, врать было некому - обнимать Лорку нам обоим понравилось! Кому - нам? Мне и моему организму, ясное дело. И теперь, когда один будет всячески отнекиваться и противиться, другой ехидненько так прошепчет: 'Дружок, но в прошлый же раз хорошо было, а? Давай, не робей, сейчас еще лучше будет, вот увидишь!'. Ох ты ж, свалилась на меня проблемка...

Память, сволочь такая, услужливо подсовывала картинки. Вот Лорка неспешно идет, неся на стол горшок с кашей. Одета девчонка по-женски, но даже длинная широкая юбка не скрывает легкого покачивания бедрами... А вот она, одетая уже для леса, садится в седло, перебрасывая через спину лошади ногу. И еще, и еще...

Интенсивно поворочавшись и мысленно произнеся все те же матерные заклинания, пытаюсь вызвать в памяти картинки, такого провокационного заряда не несущие. Лорка с неподдельным интересом и искренним удивлением слушает мои рассказы о мире, из которого мы сюда попали. Вспыхнувшие и тут же как бы стыдливо отведенные в сторону глазенки, когда, листая фотографии в мобильнике, я (вот дурак, не подумал!) дохожу до фотки в Феодосии с двумя смешными барышнями, тоже из Москвы, одетыми... Ну то есть, по местным меркам, раздетыми, по-пляжному. Сразу же следуют плохо скрытые попытки сравнить меня, сидящего рядом, и того полуголого мужчину на фото. Да, еще и придвигается по лавке ближе, хотя, казалось бы, куда уж ближе-то. Тьфу ты, опять на ту же тему!

Умывается в ручье, смывая с себя запах грязных рук мераска. Кричит. А как она будет кричать в постели? Опять! Нет, это невозможно терпеть, но вытерпеть придется. Встаю, одеваюсь, аккуратно и тихо прокрадываюсь по дому и выхожу на двор. Хорошо, сигареты у Николая давно кончились, а Корнат курит только трубку - не у кого стрельнуть. А то точно закурил бы снова от жизни такой...

Мало-помалу отпускает. Характерная предосенняя ночная прохлада остужает разгоряченную голову, звезды, ярко горящие в небе, тихо уговаривают думать о вечном и забыть суетное. Так и сидел, пока не замерз. А потом вернулся, упал и заснул. Сразу.

- А-а-а!!! - с криком вскочив, я грязно выругался. Опять. Опять, чтоб его! Но нет, отпустило. Вроде и сердечко уже не колотится как отбойный молоток, и пот на лбу не такой уж холодный. В голове, правда, какое-то непонятное то ли шуршание, то ли шлепанье... Ничего, ничего, вот сейчас отдышусь пару минут и попробую заснуть снова. Авось, на этот раз повезет...

Третью ночь подряд моей спальней служила не наша с Николаем комнатка, а чердак. Сочинив для хозяев относительно вразумительную сказочку о причине внезапно возникшей у меня охоты к перемене спального места, я перетащил сюда свою постель и с наступлением ночи теперь поднимался в новую спальню. Николай, конечно, мужик с очень крепкой нервной системой, но мои ночные вопли его, мягко говоря, пугали. Да и Серега с Алинкой, хоть и была их комнатка через стену, от таких внезапных звуковых эффектов никакой радости не испытывали. Особенно когда эти крики портили супругам Демидовым ночи любви.