Михаил Казьмин - Дочь лесника

Мирные дела и заботы, однако же, тоже занимали в нашей жизни много места, несмотря на все происходившие вокруг грозные события. Под руководством Алинки Таня, Кася и Лорик успешно осваивали вязание. В общем-то, вязать они и раньше умели, но одно дело чулки, и другое - свитера и шапки. Теперь свитера потихоньку вязали и на нашу компанию - осень неумолимо приближалась, а своя одежда у нас была только летняя, и та из-за постоянной носки стала приходить в негодность. Алинка уже соображала себе какие-то шмотки на базе местных, нам было проще - выдал Корнат рубахи, их мы и носили. Хорошие, кстати, рубахи, льняные. Ни с каким хлопком не сравнить, про всякую синтетику я уж просто помалкиваю. Обувкой местной тоже хозяева нас снабдили, что нам с Сергеем и Алинкой стало просто спасением. Николаю проще, у него берцы хорошие, добротные такие, до сих пор почти как новые смотрятся.

Ничего удивительного, что все мы старались быть полезными нашим гостеприимным хозяевам, кто как мог. Я, посмотрев, как увлеченно мелкая Тирри играет с забавными, но на мой взгляд довольно убогими тряпочными куклами, решил сделать ей деревянную. Что-то получалось, хоть и с некоторыми затруднениями, никак не мог добиться, чтобы руки-ноги нормально двигались, но вроде нашел решение и скоро планировал с этим управиться. Алинка загорелась идеей одеть куклу как положено, и все шло к тому, что Тирюшка скоро получит хороший такой подарок, и игрушкой этой будут забавляться потом еще и ее дочки, а если повезет, то внучки тоже. Была еще мысль сделать Корнату-младшему на вырост игрушечное ружье, однако уже чуть позже.

Но все это было днем. Ночью приходили кошмары.

Вот и сейчас тоже... Отдышавшись и промочив сухое горло водой из стоявшего у постели кувшина, я медленно приходил в себя. А когда пришел, сразу и не понял, что за звуки я принимал за шум в своей голове. Лестница! Кто-то поднимался ко мне на чердак.

Вообще попасть в мою новую спальню можно было двумя путями. Одна лестница вела на чердак из узкого коридорчика на втором этаже, сам я почти всегда ею и пользовался. Но имелась и вторая, сразу из сеней. Очень удобно, если среди ночи куда понадобилось - и в пункт назначения быстрее попадаешь, и никого при уходе и возвращении не тревожишь. Вот именно по этой лестнице и лез мой ночной гость.

- Лора?! - откровенно говоря, я подозревал, кто именно пробирается сейчас ко мне, но все равно как-то неожиданно.

- Что с тобой, Феотр? - Лора присела возле моего лежака на полу. - Ты так кричишь по ночам...

И что ей сказать? Объяснить, почему? А стоит ли?

- Ничего, - я старался говорить сухо и бесстрастно. - Сон дурной снился.

- И вчера тоже? И позавчера? - она что, допрос мне учинять пришла?!

- Мешаю вам спать? - ну да, отвечать вопросом на вопрос нехорошо, знаю, но лучше уж я буду спрашивать, а не отвечать.

- Нет, - на полсекунды ее лицо осветила улыбка, но тут же погасла, - никто не слышит. Только я. Но мне ты не мешаешь, я сама не сплю.

- Почему?

- Не хочется.

Повисло молчание. Молчали долго. Прямо на Лорку я старался не смотреть, она сама устремила взгляд в пол, кутаясь в большой шерстяной платок или шаль, черт его знает, как обозвать это правильно. Хорошо хоть юбку надела, а то в одной рубашке даже с платком было бы ей и холодно, да и неприлично, насколько я уже разбирался в местных правилах. Еще босиком, вот же бестолковка! Хотя нет, не бестолковка, наоборот, сообразительная девочка. Босиком удобнее прокрадываться мимо спален родителей и брата с женой бесшумно.

- Лор, иди уже. Здесь холодно, замерзнешь, - я решил-таки нарушить безмолвие. На чердаке и правда было прохладно, под одеялом-то ничего, а так...

Девушка медленно встала и опустив голову двинулась к той самой лестнице, по которой сюда проникла. 'Ну вот, пронесло', - мысленно выдохнул я. И как будто сглазил.

- Феотр, ну почему ты со мной так?! - внезапно повернувшись, тихо спросила она. Шепотом почти, а звучало куда пронзительнее, чем даже если бы она это выкрикнула.

Отвечать я не стал. И молчать-то не стоило, но любой мой ответ был бы сейчас еще хуже. Я изо всех сил надеялся, что Лорка, видя, что я не настроен сейчас с ней говорить, в конце концов уйдет. Да и свои нескромные желания мне было сподручнее давить и сдерживать молча.

- Я не знаю, почему ты не хочешь мне сказать, что любишь меня, - тихо сказала она. - Но если не хочешь, не говори. Я все равно вижу.

Говорила Лорка тихо-тихо, еле слышно, медленно, и вот честное слово, такая ее манера излагать мысли меня пугала. Как-то очень уж явственно это походило на ту густую и настолько плотную, что аж руками можно потрогать, тишину, которая обычно повисает в воздухе перед грозой.