Анна Алмазная - Максим [СИ]

— Что? — спросил вдруг Максим.

— Я ничего не сказала, — немного резко ответила я. Разговор не клеился, но расходиться почему-то не хотелось. С Максимом всегда так — чувствую себя, как дура…

— Я знаю, просто спросил. Спросил — о чем ты подумала, а не что ты сказала.

— Я думала о дискете. Максим послушно сунул руку в перчатке во внутренний карман и достал оранжевый квадрат. Я ему отдала желтый. Поменялись…

— Я не об этом, — сказала я.

— Я знаю, — ответил он.

— Тогда почему не говоришь? Мы шли по мосту и Максим, остановившись, облокотился об ограждение и посмотрел на замерзающую величественную реку.

— Красива Даугава?

— А?

— Так называют ее в Латвии. Даугава звучит красивее, чем Двина, правда? Я промолчала.

— Но больше мне нравится Дина, — продолжал Максим, а я смотрела не на реку, а на его куртку из мягкой черной замши. Красивая куртка, ему идет. — Так ее называли немцы. Великая река, правда, минимум три названия, три народа, три судьбы. Некоторое время мы молчали.

— Скажи мне, что ты думаешь? — вдруг спросил он. — Не сейчас, а обо всем, что с нами происходит.

— Я боюсь думать, — после некоторой паузы ответила я.

— И правильно делаешь, что боишься, — тихо ответил Максим. — И я боялся, потом перестал. Случилась беда, я не понял почему, и опять начал бояться. Ветер всколыхнул мой капюшон, отбросив его на плечи.

— Максим, я не думаю…

— … что это я виноват? — я вздрогнула. С каких это пор мы начали понимать друг друга с полуслова? — Спасибо. Мать думает иначе. Она узнала о разговоре с отцом. Я промолчала, подыскивая слова. И вдруг задумалась — сколько лет Максиму? Двадцать пять? Тридцать?

— Ненавидит?

— Нет, злится, — криво улыбнулся Максим. — Я лишил ее кормильца, хорошей отцовской зарплаты.

— И все? — удивилась я.

— А что ты хотела? — усмехнулся Максим. — Современная женщина любит редко. Ей некогда. Чтобы любить надо отдать себя всю, а это опасно. Лучше не любить — тогда останешься целой. Есть шанс остаться.

— Ты циник, — невольно скривилась я, натягивая на голову капюшон.

Во-первых теплее, во-вторых — Максима хуже слышно.

— Нет, философ.

— У тебя еще нет жены, чтобы становится философом, — заметила я.

— У Сократа жена. У меня — мать. Какая разница? Знаешь, а тот мир мне как-то ближе… Душевнее, что ли.

— Мне и тут хорошо, — огрызнулась я.

— А Дал? Я, должно быть, густо покраснела. Максим бросил на меня быстрый взгляд, сжал губы и вновь посмотрел в холодную застывавшую воду.

— Прости. Сильно задел? Про кого он спрашивал? Какая разница, ответ все равно один:

— Да.

— Дура ты! — неожиданно выпалил Максим.

— Спасибо, — смутившись, среагировала я.

— Нет, я серьезно! — голос Максима заиграл огнем, разгоняя окрестный холод. — Влюбиться в сон, когда…

— Когда что? — спросила я так громко, что прошедшая мимо нас тетенька с котомками обернулась.

— Ничего, — мгновенно успокоился Максим. Некоторое время мы молча стояли, любуясь, как по Двине под мостом плывет толстое бревно. Прямо под нами.

— Максим, — тихо прошептала я, даже не надеясь, что он услышит, — ты сам просил.

— Я знаю, — незамедлительно ответил Максим, и я вдруг поняла, что он от чего-то сильно напряжен. — Просто я надеялся… думал… Ах, черт, почему так сложно сказать… передать… Понимаешь, может, все же Бог есть. Может, мы раньше не так друг друга поняли, а кто-то понял нас гораздо лучше, а, Рита? Хотя нет, ты все равно иначе не поймешь. Тебе не дано. Опять та же ошибка, что и тогда… Черт, что я несу?

— Максим, не надо, — тихо сказала я. — Я не виновата.

— Я знаю, — затравленно посмотрел на меня Максим. — И я… и я не виноват. Но тогда кто? Ты не понимаешь? Что было бы, если бы встретила меня раньше этого сна? Может…, - Максим прикусил губу, на мгновение замолчав. — Знаешь, чего я не понимаю? Почему нам снится этот проклятый мир? Почему не отпускает нас? Вот и тебя он испортил, не так ли? Как и меня!

— Никто меня не портил, — хмуро выдавила я. — Ты чего хочешь? От меня? Максим?! Почему молчишь? Чего? Максим промолчал. Мне почему-то стало холодно и по спине пронеслось стадо противных мурашек. Внезапно Максим вновь прикусил губу, повернулся ко мне и посмотрел в мои глаза просящим взглядом.

— Поехали со мной! — с жаром прошептал он, обнимая меня за плечи.

— Куда? — опешила я.

— В деревню! Поехали! — его руки жгли через ткань куртки, жгли как огонь, вливая в меня безумство.

— Максим, но…

— Ну чего ты боишься! — зашептал Максим мне на ухо. — Мы повязаны, слышишь, мир нас повязал, тот мир, чему ты сопротивляешься? Не понимаешь, что надо быть ближе, понять друг друга, да сама судьба, а ты… Рита, прошу тебя! Поехали! Только на пару дней, на… Рождество.