Анна Алмазная - Максим [СИ]

— Максим… — начала, было, я, но он прервал.

— Я знаю, — прошептал мой собеседник, ложа дискету во внутренний карман куртки. Маленький оранжевый квадратик моей жизни. — Я больше не смогу тебя найти в институте?

— Нет, у меня каникулы, — прошептала я.

— Завтра я жду тебя… на площади у рогов… В полдень… «Рогами» в народе называли симпатичный памятник защитникам нашего многострадального города, к которому все испытывали должное почтение, ходили фотографироваться, возле которого встречали праздники и который в первую голову показывали гостям, но которому почему-то дали не очень почетную кличку.

— Пойдем в ресторан? — почему-то усмехнулась я.

— Нет, гулять… по берегу. Я же жадный! До завтра. Он ушел, а я долго стояла на ступеньках, сжимая в руках внезапно опустевшую сумку и все тот же букетик. Почему-то захотелось глупо улыбнуться и задумчиво сорвать пару листиков… Ах, Максим, Максим, как же ты все запутал… И облегчил… И почему наши разговоры всегда такие глупые?

Проснулась я рано. В часов шесть. С муторным привкусом во рту и туманом в голове, а в глубине этого тумана все еще парили образы. С каждым разом мне было все сложней выходить из этих снов, с каждым разом та реальность становилась все более реальной, а эта отходила на второй план. Отходила с институтом, с друзьями, картинами детства, с Максимом. Как же трудно возвращаться… Писать, надо писать! Писать, чтобы не сойти с ума! Включив компьютер, я долго ждала, пока он загрузиться и воскрешала в памяти давно минувшее. Как давно? Еще перед смертью отца Максима, как раз перед… Как же я отстала, надо нагнать, иначе будет плохо… Почему — я и сама не знала, но писать хотелось до ужаса, до ужаса хотелось выдохнуть в память компьютера сцены из моих снов. Но я же, по большему счету, и писать-то не умею! Так что же меня так тянет, почему я схожу с ума? Максим! Имя всплыло в памяти так некстати. Ну и как, в каком безумии и его я связала со снами? Не было его там, я знала, что сейчас его там не было. А раньше там не было меня, и знать я ничего не могу. Может он так же, как и я путешествовал по тем мирам, но почему мне страшно спросить, будто это знание для меня опасно… Компьютер загрузился. Нестерпимо болела голова. Выскочил зонтик антивирусника, потребовав обновления файлов, и пропал, когда я нажала нужную кнопочку. Я открыла Word, принялась писать. Только бы писать…

«В моем сне появился Манрад. Я увидела, как он вошел в открытую дверь и захлопнул створку прямо перед моим носом. Дверь для меня не проблема: я шагнула вперед, будто и не было между мной и Манрадом преграды. Правда, сознание на мгновение взбунтовалось, сигналя об опасности, но вот я уже стояла в богатых покоях, медленно приходя в себя. И тут я увидела ее. Ей на вид было около сорока, но красива была ее зрелость: тонкая талия, чудесная грива пышных волос, свободно падающая по плечам, белоснежная кожа, великолепная грудь, полуоткрытая низким вырезом платья, тонкие изящные руки и лицо — лицо соблазнительницы. Такую красоту лелеяли годами, лелеяли, как очень нежный инструмент, эту мимику, которая полностью подчинялась хозяйке, часами тренировали около зеркала. Этим ресницам не требовалась туши: длинные от природы, он великолепно выделяли синеву огромных глаз… Эти губы не просили помады — их цвет идеально подобрала сама природа, а грация хозяйки роскошного тела походила на гордую грацию лебедя, мягко плывущего по синим волнам озера. Сейчас она улыбалась. Улыбалась ласково и соблазнительно, и эта улыбка принадлежала никому иному, как Манраду. Сирена соблазняла каждой своей клеточкой своего роскошного тела, каждым вздохом. Она сделала движение ему навстречу, глаза ее просительно сверкнули, кровь прилила к белоснежной коже, но Манрад остановил страстный призыв красавицы одной фразой:

— Осторожнее, дорогая. Твоя страсть опасна для нас обоих. Потерпи, немного осталось. Да, не сильно-то поддается Манрад чарам красотки. Да и понятно — мужчине уже около тридцати. В таком возрасте мужскому полу не требуются уже учителя — они и сами не прочь поучить кого-то.

— Что ты делал в Малинии? — быстро охладела красотка. — О чем говорил с повелителем?

— Милая моя, — засмеялся Манрад, показав прекрасные зубы. — Отличные у тебя шпионы!

— Осторожнее, — прошипела красавица, поправляя на себе синее, под цвет глаз, платье. — Если ты играешь со мной…

— Я всего лишь не хотел раскрывать свою неудачу, — мгновенно нахмурился Манрад, присаживаясь в кресло. — Мы, мужчины, существа гордые, и не очень-то любим проигрывать.