Лариса Петровичева - Дракон выбирает невесту

День нашей свадьбы выдался по-осеннему прохладным и свежим. Солнце лениво смотрело сквозь кружевную вязь желтеющих листьев, и храм Святого Хорхо в одном из столичных пригородов был похож на пряничный домик из старинной детской сказки. Вот только я сомневалась, что моя жизнь тоже станет сказочной.

Мое платье шил лично Джоханни Абринетти, самый знаменитый мировой кутюрье, который отложил все дела и провел три дня, собственноручно пришивая жемчужины к лифу и разглаживая складки крохотным утюжком. Когда я надела платье и встала перед зеркалом, то не узнала себя в тоненькой рыжеволосой фее, окутанной серебристой туманной дымкой. Неужели это была я? Я, которая много лет рисковала жизнью, с головой ныряя в пучины своей профессии, я, которая совсем недавно вышла замуж за дракона чуть ли не в исподнем, я, которая успела все потерять?

Да и что будет дальше? Кристиан слишком рассудочен и патриархален в плане построения своей и чужой жизни, и меня ждет типичное существование жены дракона, который возглавляет семью. Дом, размеренный заведенный порядок, дети…

Господи, помоги мне. Я ведь буду терпеть все это, я замкнусь в четырех стенах просто потому, что на кону жизнь Макса. Жизнь остальных драконов. И что в сравнении с этим моя душа? Я просто буду делать то, что вынуждена, и со временем обо всем забуду.

Я ведь любила Георхоса по-настоящему. А потом не узнала его, когда он все-таки вернулся.

Должно быть, мое лицо не было похоже на лицо счастливой невесты, которая трепещет и замирает от восторга при мысли о главном дне своей жизни. Абринетти, который подкалывал подол, выпрямился, оценил мой облик и очень доверительно сообщил:

— У нас в стране почти все невесты плачут, когда выходят замуж. Знаете, почему?

У него был мягкий, очень приятный акцент, навевающий воспоминания о теплых морях, солнце и криках чаек.

— Почему же? — спросила я.

Мне тоже хотелось плакать. Абринетти улыбнулся тонкой улыбкой человека, который знает жизнь и то, как надо делать дела в этой жизни.

— Потому что их выдают замуж против воли, — объяснил он. — Как и вас. Я сразу заметил на вашем лице эту тень тоски. Слишком часто видел ее, понимаете ли. Умею распознать… А знаете, что обычно советуют нашим невестам?

Я только плечами пожала.

— Завести любовника, — сообщил модельер тоном бывалого заговорщика. — Или двух. Тех, кого выбирают по велению сердца, а не власти или долга.

Я была с ним полностью согласна. Мы будем встречаться с Максом, и пусть эти встречи принесут нам только горечь, забыть и смириться просто невозможно. Во всяком случае, пока…

Гостей было немного: братья Финниганы в качестве родни жениха и Милли и папаша Дварксон на правах будущих родственников — вот и все. Я невольно испытала облегчение. Есть вещи, которым не нужны лишние глаза. Не знаю, как бы я держалась, если бы тут были репортеры и прямая трансляция через Сеть. А ведь событие того стоило, Кристиан был очень значимой и очень яркой персоной, чтоб его свадьба прошла мимо прессы.

Кристиан смотрел на меня неотрывно. Сейчас в нем было то, что я когда-то полюбила в молодом ученом, — тот свет, который много лет назад озарил мою жизнь. Но теперь это не имело значения. Макс сидел на скамье рядом с братом. Нарочито спокойный, одетый в дорогой костюм, он казался памятником самому себе.

И только глаза были живыми, и в них сейчас плескалось глубокое, неутешное горе. Макс смотрел на меня неотрывно, и я чувствовала его обжигающий взгляд.

Если бы только можно было все исправить. Если бы только над головой Макса появилась искра — вон сколько их парит над тщательно причесанными волосами Эдварда. Если бы только…

— Возлюбленные чада мои. — Священник был очень старым и, судя по цвету лица и традиционному перстню на мизинце, когда-то приехал с юга, из тех краев, где цветут апельсины и лимоны, а святой Хорхо на фресках напоминает молодого президента Сальцхоффа. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы пред лицом Господа нашего сочетать законным браком этого мужчину и эту женщину.

Господь с огромного полотна за спиной священника смотрел доброжелательно и сочувствующе. На какой-то миг мне стало легче — я почувствовала незримую, но очень сильную поддержку, и поняла, что смогу пройти весь этот путь до конца. Я была не одна.

— Если здесь есть кто-то, кто считает, что этот брак не должен быть заключен, — продолжал священник, — то пусть скажет об этом сейчас либо молчит навеки.