Лариса Петровичева: Единственно верный

Все произошло очень быстро. Андрей даже и предположить не мог, что его дальнейшая судьба будет решена настолько стремительно и настолько цинично.

Судебных заседаний в отдельных залах не проводили уже лет четыреста — как раз с момента наступления Эры Гармонии, когда преступность исчезла по определению: так, редкие эпизоды, неизбежные даже в наше просвещенное время. Отдельная комнатка в местном отделении жандармерии и минимум присутствующих — судья, адвокат и прокурор, подсудимого в магнитных наручниках и меха-секретаря в расчет можно было уже не брать.

Собственно, вариантов развития событий было всего два — исправительные работы в колониях или Туннель. Колония на Зейдне считалась очень мягким приговором, несмотря на то, что смертность среди выкупавших жизнь трудом во имя Гармонии составляла ни много ни мало семьдесят пять процентов, так что в принципе можно было и уцелеть. А вот если Высокий суд впаяет вам больше пяти лет общего режима, то на чудо возвращения домой можете даже не рассчитывать, потому что не было случая, чтобы работа в шахтах по добыче иридия-182 хоть кому-нибудь прибавила здоровья, особенно после того, как финн Август Топпинен в 2293 году предложил обработку иридия прямо при добыче катализатором собственного изобретения, что повышало его полезные свойства, как топлива, в тысячи раз, но и усиливало его излучение в той же пропорции. Люди гибли от лучевой болезни через месяц максимум, и это еще при том, что они постоянно менялись и работали в костюмах четвертого класса защиты, который выдавали только планетарным разведчикам, под подпись и то ненадолго. Про вариант с Туннелем Андрей старался не думать. Просто отодвигал нежелательные мысли на задворки памяти, пытаясь вспоминать о том, как встретил Ингу в медицинском колледже. Тогда у нее были потрясающие глаза цвета бутылочного стекла — Андрей видел старинные пивные бутылки в музее и имел представление об их цвете — и эти потрясающие глаза вместе с кудрявой гривой пышных волос цвета спелой пшеницы моментально сводили с ума любого мужчину, который находился рядом…

Дальше вспоминать не хотелось. Инга и сыновья подписали отказ от него — сразу же после того, как жандармы надели на Андрея наручники. Удивительные темно-зеленые глаза смотрели устало и с печальным раздражением, словно никогда не принадлежали его любимой жене: в них будто бы погас дающий жизнь и тепло огонь… Неужели это было только вчера..?

— Андрей Петрович Кольцов?

Господи, подумал Андрей, до чего же противный голос… И ведь будут сейчас ломать комедию, словно действительно верят во все, что говорят, а не живут на камеру Ока Гармонии, что сейчас мигает под потолком. Хотя может быть, они и правда верят — и это страшнее всего, по большому счету.

— Да, господин судья, я вас слышу.

Судья усмехнулся.

— А мне показалось, что у вас снова этот припадок… — он опустил взгляд к планшету, уточняя термин, и проговорил с полувопросительной интонацией: — Ломка?…

— Подсудимому уже сделали временную блокаду, ломка снята, — чуть ли не зевая, произнес адвокат. Был он толст и лыс, ему было жарко, и наверняка хотелось ледяного пива в запотевшем стакане: прикосновение — и по стеклу побегут капли; Андрей почему-то подумал, что люди такого типа очень любят пиво. Конечно, оно было вне закона, за это можно было заплатить и штраф, и отмотать срок, но для истинных Слуг Гармонии всегда делались небольшие поблажки.

— Понятно, — кивнул судья. — Занесите информацию в протокол… Евгений Олегович, прошу вас.

Прокурор, нервный, худощавый и стремительный, словно хищная рыбина, поднялся с места и вышел к столу судьи. Было видно, что этому слуге Гармонии сейчас хочется одного: служить. Он как раз из тех, кто верит, что живет и действует не напрасно — что ж, таким везет: не нужно ни о чем думать, понимать, анализировать — просто верь, и все будет хорошо, а мир, в который ты так пылко веришь, непременно позаботится о тебе.

— Андрей Петрович, еще несколько вопросов, — начал прокурор. — Вы получили высшее медицинское образование в Бостоне, Североамериканская федеральная земля?

— Абсолютно верно.

— То есть, вы как профессиональный медик осведомлены о вреде, который наркотики наносят человеческому организму?

— Да.

— И вы так же знаете, что они находятся вне закона, не так ли?

— Вы у нас знаток законов, но, судя по тому, что я здесь, это так, — Андрей вяло усмехнулся.