Андрей Минин - Нулёвка

Чтоб тебя! В седьмой раз навернулся я, на дороге. Сплошная глина и потоки воды! И зачем попёрся? Обождал бы часок, другой… Нет! Сами с усами, не послушал я Деда! Теперь расплачиваюсь. Сапоги на выброс!

Показались огни, вечер на дворе. Истошный крик петуха. Блеяние. Деревня рядом. Дошёл! Мать честная — дошёл!

На воротах никого не было.

— Странно! — Приготовил я пару склянок с алхимической дрянью для врагов — неудачные эксперименты, да в себя закинул несколько составчиков позабористей. — Око моё всевидящее, что ли приоткрыть?

Повязка с единорогом чуть приподнялась, чтобы сразу быть надетой назад.

— Больно!!! — Держался я за глаз, из которого стекал ручеёк крови. Сотни видений, дорог, развилок… В этом деле подарок безумного бога не помощник. Вышел из строя?

Всё страньше и страньше! В домах горит свет, окна заколочены, собаки лают, укрытые внутри, как и другая живность… Не понятно. Скрип! Я обернулся и со всего размаху кинул сразу две склянки во вражину. Истошный мяв, облачко пара, что поднялось над местом попадания как гриб ядерного взрыва метровой высоты! Ё — моё! Надеюсь это не то, о чём я подумал?

— Вот черт! То! — Подошёл я к куску изжеванного мяса, что осталось от котейки, и выругался. — Прости дурака! — Взял я его на руки и отошел за дом, выкопав ямку лопатой, что валялась на заднем дворе и похоронил… — Пусть к тебя ластятся сразу три кошечки — в твоём кошачьем раю!

— Тук! Тук! Тук! — Заколотил мой кулак в дверь старосты. С той стороны зашикали. Настала тишина. — Бом! Бом! Бом! — Повторил я на бис.

— Кто там? Уходи змея подколодная! Тварь ночная! Сегодня ты здесь не поживишься!!! — Выкрикнула Марфа, судя по голосу. Тучная, добродушная жена дядьки Макара. Вечно пирожки с мясом в карманы мне подкладывала, пока я дела с её мужем обсуждал.

— Это Хан! Болотный! Мне письмо пришло от старосты, вот я и приехал. Тёть Марфа! Открывайте, давайте. Холодно и дождь! — Пытался я укрыться от сплошного потока воды под навесом у крыльца. Не получалось… Маленькое слишком.

— Чем докажешь? — Звонко пискнула их младшая дочь семи лет, глядя на меня любопытным глазом в замочную скважину. Чистая зелень, а не глаза! Ведьма растёт!

— Я конфетки принёс, — достал я куль в три килограмма из рюкзака. Детей у них много и этого мало будет.

— Это Ханчик! — Взвизгнула она радостно и стала открывать дверь, но получив по заднице от мамы — обиделась и отошла. — Как зовут нашу корову? — Продолжалась проверка меня любимого.

— Елизавета! — Сквозь завывания ветра прокричал я.

Дверка, скрипнув, отворилась:

— Давай, давай, — подгоняла меня Тётя. — Быстрей! — Еле успел убрать я ноги, как дверь захлопнулась, едва их не прищемив. — Уххх, пронесло… — Вытерла она вспотевший лоб.

— Конфетку! — Подскочила Маруся, обняв меня за талию.

— Держи! — Вручил я ей весь пакет.

— Йхуууу! — Побежала она к себе в комнату, убегая от других детей — не желая делиться и улюлюкая. Судя по грохоту на верху, её настигли. — А моя доля? — Обиженно пищала она.

— Чего стоишь Сергей?! Иди, догони их! Аппетит испортят, — послала она одного из сыновей вслед за младшими и повернулась ко мне. Тот кивнул — здороваясь, и помчался. — Как мы тебя ждали Хан! — Всплеснула она руками и повесилась у меня на шее — зарыдав. С удивлением отметил, что стал выше её на пару сантиметров.

Гладя женщину по спине, я спрашивал:

— Что случилось? На воротах никого! Дядька не отвечает! Все в домах попрятались! Мор?

— Сплюнь! Скажешь то же! — Харкнула она три раза через плечо.

— Эээ… Что тогда? — Постеснялся я повторить такое.

— Значит слушай! — Усадили меня за стол и налили полную тарелку лукового супа до краёв. — Началось это месяц назад. Стали пропадать куры. Думали лиса. Стали пропадать собаки, другая живность, пока в один прекрасный день не досчитались деда Ивана, что любил в раннее утро сидеть на лавочке у своего дома. Следов нет! С каждым днём становилось всё хуже. Страх поселился в сердцах. Заколотили окна, двери. Перестали ходить поодиночке. Вроде всё успокоилось… Дня два радовались, перекрещиваясь, пока среди ночи не взвыли собаки. Выбежали, а дом Филимоновых открыт нараспашку! Вся семья пропала. Ни детей, ни взрослых. Ёжика и того забрали. Он у них как домашнее животное был… — Вновь всплакнула она.

— Ни крови, ни следов? — Уточнил я.

— Да, как растворились! И такое повторялось каждую ночь, пока все наши мужики, что раньше лямку тянул, не собрались и в лес не пошли. Искать гадину, извести, сжечь! Дурни! Четвертый день уже нет. Соседка наша — Зина, чёрный язык бы ей вырвать — думает, что их всех схарчили уже, насытившись на месяц вперёд! По тому и нападения прекратились…