Татьяна Абиссин - Миражи времени [СИ]

— Глупые черепки! Да кто вас боится!

— Нет ничего плохого, в том, чтобы признаться в страхе. Хотя, на мой взгляд, вот это куда опаснее древних костей, — пробормотал Раминей, рассматривая небольшую пещерку, в которую их вывел подземный туннель. Посреди пещеры стоял старый покрытый толстым слоем пыли гроб.

— Как думаешь, это то, что мы ищем? — побледнев, девушка остановилась на пороге.

— Надеюсь. Пути назад все равно нет. Либо мы заберем меч, либо… — но стоило ему сделать шаг, как изображенные на стенах два волка превратились в живых, с вздыбленной шерстью и горящими в темноте глазами. Зарычав, они бросились к принцу, заметив его раньше, чем девушку. Раминей выхватил меч, но при первом, же ударе лезвие превратилось в прах.

— Все живое однажды умрет. Вы тоже станете пищей для червей! — послышался холодный голос.

— Мой меч растаял в воздухе, — в ужасе прошептал Раминей. Тем временем один из волков промахнулся, зато другому удалось вцепиться в ногу принца.

— Не стой столбом! — нервно крикнула Чарисс и метнула клинки. Те прошли сквозь тела волков, не причинив никакого вреда. — Не работает.

Раминей толкнул ее вперед, прикрыв собой от колдовских зверей:

— Ты должна достать проклятый клинок, или мы погибнем так же, как остальные.

— Ну, же, ожившие шкуры, нападайте, я ваш!

Чарисс действовала быстро. Гроб стоял перед ней: большой, потемневший от времени, с изображением сороконожек на крышке. Когда тяжелая крышка оказалась на земле, девушка увидела блеснувший клинок. И никаких трупов рядом, что стало для нее приятным сюрпризом. Но как вытащить клинок, если взявшиеся из ниоткуда противные щупальца опутали тело, не позволяя, пошевелится?

За спиной слышалось тяжелое дыхание принца. Чарисс должна ему помочь. Она не может допустить его гибели снова. Постойте, почему снова?

— Лови, принц! — выкрикнула она, бросая меч за спину.

Раминей задыхался, кровь струилась из открытых ран, но он не собирался легко сдаваться. И, главное, он не хотел, чтобы пострадала эта смелая девушка. Размахнувшись, принц ударил мечом по сводам пещеры. Раздался ужасный звук. Чарисс не выдержала его, упав на землю и прикрыв ладонями уши. Словно звон колоколов, но слишком близко, невыносимо близко. Сколь бы ужасен не был этот звук, но именно он уничтожил темных созданий. И волки, и тварь, окутавшая Чарисс щупальцами, исчезли с первыми звуками, которые породил проклятый клинок.

А в мысли Чарисс ворвались воспоминания о том, чего в этой жизни никогда не было…

Чарисс когда-то прежде видела это место. Она падала во тьму, из которой к ней тянулись окровавленные руки. Девушка не понимала, как здесь оказалась, и почему должна терпеть такие муки. И вдруг теплый свет залил все вокруг, возвращая ее к жизни. Открыв глаза, она увидела склонившегося над собой Раминея, по лицу которого текли слезы:

— Я так боялся тебя потерять. Когда я коснулся меча, то вспомнил, что любил тебя в прошлом. Моё отношение к тебе не изменилось. И я не смог бы жить на свете без тебя.

— Мой бедный принц… — ее серьёзный голос испугал его, но последующие за этим слова согрели сердце, — я больше не хочу титул. Мне нужен только ты.

Новость о таинственном исчезновении Раминея быстро облетела всю страну. Простой народ, любивший младшего принца, переживал и строил догадки. Что касается королевы Розмари, то та просто не находила себе места. Её смущала довольная улыбка старшего сына, и пугали распространившиеся среди придворных слухи, что Раминей пропал без вести.

Во дворце знали о договоре, заключенном между братьями, и все равно считали поездку принца в одиночестве, в отдаленную часть королевства, безрассудством. Чем печальнее становилась королева, тем увереннее держался Аджар. Розмари не могла избавиться от мысли, что старший сын отказался от поисков клинка, потому что понял, что соперник тоже не сможет справиться с задачей. Аджар не собирался легко отказываться от власти.

В то утро королева-мать проснулась от громких радостных криков:

— Принц Раминей вернулся! Он принес магический меч! Теперь никакие беды не страшны Лазуриту! Болезнь отступила!

Усилием воли Розмари сдержала свой порыв кинуться навстречу сыну: как мать, она мечтала скорее обнять его, но приличия требовали иного…

В честь возвращения принца устроили целый пир. Во дворце накрыли огромные столы, заставленные золотой и серебряной посудой. Сверкали одежды придворных, от блеска драгоценных камней болели глаза.