Ольга Белова - Командировка

Напряжение достигло своего апогея, народу надоело ждать и бояться, даже кляузничать — надоело, все хотели, чтобы всё наконец закончилось…

И тут — бах! — опять новость. Никого не сокращают. «Блумс-Продакшнс» получает-таки крупный заказ! Народ опешил и вовсе перестал что-либо соображать… Как? Почему? Такая работа проделана! Всем стало ясно, кто кого вышибет! Остающиеся даже придумали, кого из знакомых подтянуть на освободившиеся тепленькие места.

Страсти не сразу, но потихоньку улеглись, жизнь постепенно вернулась в прежнее русло, народ вновь стал гадать по глобусу: Сейшелы или Курилы?.. Офис зажужжал и потихоньку превратился в прежнее сонное, сытое царство. Одно маленькое событие, поставившее точку в передрягах, осталось незамеченным. Как-то в пятницу, ближе к вечеру, к начальству вызвали Зябликова и в мягкой форме сообщили об… увольнении! Все прошло незаметно (кто-то потом, конечно, спохватился, говорил, что в последнее время Зябликов ходил как в воду опущенный, лица на нем не было, что он всё чувствовал…). Зябликов не сопротивлялся, рогом не упирался, заявление написал сразу (отделу кадров даже не пришлось показать мастер-класс на тему «Как вытурить неугодного сотрудника»).

***

Заканчивая описывать эту довольно странную катавасию, должен сообщить еще некоторые подробности.

Что касается заказа, с ним действительно вышла проволочка, Корзинкин, конечно же, знал, что заказ будет, только попозже (на то он и гендиректор).

Зябликов… Зябликов вскоре нашел другую работу, конечно, не такую, как в «Блумс», но все-таки, однако и с этой работы его вскоре поперли…

Кстати, своих бывших коллег Зябликов всегда вспоминает с теплом…

— Яна, солнышко, последний разочек, — сквозь зубы процедил Семен Андреевич и стиснул пальцы девушки. Улыбка, нарисованная на его лице, совершенно не соответствовала приложенному при этом усилию. Семен Андреевич готов был распилить стоявшую перед ним девушку на маленькие аккуратные кусочки и, если понадобится, вынести её прекрасное тело на нескольких тарелочках ожидающему клиенту.

Девушка не шелохнулась, черты её лица заострились.

— Яна… — Семен Андреевич попробовал сменить тактику, несмотря на явное раздражение, чувствовалось, что мужчина старается не наломать дров. Конечно, таких, как Яна, вагон и маленькая тележка, особенно сейчас, когда Украину захлестнул кризис и в столицу хлынул очередной транш пышногрудых девочек, но Яна выполняла свою работу отлично и еще ни разу его не подвела — с этим тоже нужно было считаться… К тому же было в этой девочке что-то такое…

— Яна, — вдруг не выдержал директор и сорвался на угрозу. — Ты же понимаешь…

Брови девушки дернулись. О, она-то всё прекрасно, прекрасно понимала! Щеки девушки вспыхнули. А вот у него память, похоже, была короткая! Взгляд девушки был красноречивее слов: «Забыл, как салон чуть не закрыли?! Как продажи упали ниже клиренса?!»

— Ян, ну хватит! — Семену Андреевичу наконец надоело уламывать подчиненную. — Даже смешно, ну посмотри, какой заяц. — Мужчина глянул на один из мониторов на своем столе. — Как раз в твоем вкусе, — попробовал пошутить он.

Яна скривила тщательно обведенные губки, шутка Семена Андреевича ей явно не понравилась.

— Ну хватит строить из себя целочку, — всё-таки надавил начальник.

Яна неожиданно отреагировала на грубость, высвободила руку и нежно провела пальцем по щеке начальника:

— В последний раз, Семен Андреевич.

— Давай, давай, давай! Клиент не ждет! — поторопил её начальник, хлопая чуть пониже талии.

Семен Андреевич чуть не выпихнул девушку в демозону автосалона, быстро вытер со лба мелкие капельки пота и в два-три шага догнал девушку.

Яна озарила всё вокруг лучезарной улыбкой, с которой не могло сравниться даже пробивающееся через витраж солнце. Семен Андреевич чуть обогнал её и шел теперь чуть впереди, как бы прокладывая девушке дорогу. Впечатление создавалось приятное. Под прозрачным колпаком автосалона в ряд стояло несколько автомобилей. У каждого под капотом было несколько табунов лошадей. На маленькой возвышенности пьедестала стояла девятая модель, утопающая в потоке падающего на нее света. Ночью, когда салон был закрыт, пьедестал приподнимался на два метра и начинал медленное вращение. На этом финт не заканчивался: время от времени платформа, на которой стояло авто, давала сильный крен, и тогда автомобилю, цепляясь шинами, приходилось по ней карабкаться; пару раз за ночь вокруг автомобиля вырастали прозрачные стены, всё заполнялось водой, а машина продолжала вращать колесами… Две стихии — земля и вода — были уже во власти компании-производителя. В конце комбинации над автомобилем пролетала с неясными контурами птица. Хоть чуть-чуть соображающий в маркетинге должен был догадаться, что птица символизируется небо, то есть направление, в котором производитель развивает свою деятельность.