Филипп Крамер - Мир Чаши. Дочь алхимика

— А можно и мне тоже Зверя? — почти шепотом спросила девочка, благоговейно прикасаясь к подошедшему по зову Жозефины Виктору.

— Можно попробовать. Приезжай в Ясли, — улыбнулась старшая де Крисси.

— Мы обязательно приедем! — просияла младшая, гладя грифона.

Арвальд, раскрасневшийся от вина, но двигающийся все так же уверенно и разговаривающий разумно и с достоинством, еще раз поблагодарил присутствующих, подал руку своей будущей королеве и увел ее отдыхать. Едва окончилась официальная часть пира, из-за стола выскользнула и Аделина, но уйти незамеченным из-под надзора Небесных Всадников и их Зверей невозможно.

Жозефина отправилась следом и нагнала графиню в коридоре, ведущем к лестнице в рекреацию. Виктор прыгнул вперед, его крылья развернулись, бросая могучее тело под самый потолок, а потом заполнили коридор, преграждая беглянке дорогу.

— Надеюсь, хотя бы сейчас вы найдете в себе мужество поговорить так, как это приличествует нобле?

Голос преданного ею сюзерена, казалось, отнял у графини последние силы: она надломленно обернулась, и в глазах ее вновь отразился ужас.

— Прошу простить, я была не в себе… — выговорила она непослушным ртом. Жозефина подошла так, что между ними оставалось три шага, и стояла молча, глядя прямо в глаза. Не в силах выдержать этот взгляд, стократ увеличивающий лежащую на плечах вину, молодая Альдскоу рухнула на колени.

— Простите, госпожа, простите слабовольную… — зарыдала она, обхватив себя за плечи. — Чтоб вы знали — мать не одобрила мое решение…

— И поэтому вы присягнули Золотым Пикам, а не Серебряным.

— Мы исполняли свой долг! Мы поддерживали короля!

Жозефина снова чувствовала себя безмерно усталой — как совсем недавно, в Кор Мара. Она смотрела на дрожащую у своих ног женщину, предавшую ее сначала в мыслях, а потом на деле, и не хотела от нее ничего — ни крови, ни серебра, ни страданий.

Ей просто было глубоко противно.

— Вы не заслуживаете столь прекрасного мужа и вассала, как Щука, — без выражения проговорила Жозефина, и Аделина, дрожа, ткнулась лбом в пол. — Я только могу надеяться, что вашему союзу повезет больше, чем нашему, и ваша излишняя импульсивность не разрушит и его. И я вам обещаю: если вы обидите князя, то места в Чаше вам не останется.

— Госпожа де Кри… госпожа Эльдиар, — окликнули ее сзади. Жозефина обернулась, глазами Виктора уже видя двоих болотников с гербом Щуки на груди. — Мы за госпожой Аделиной, жених велел.

Что интересно — они со всем воинским уважением относились к самой Жозефине и изрядно опасались Виктора, но Щуки боялись куда больше, чем всех Всадников Стаи, вместе взятых, и любили его так, как не всякий ребенок любит родителя. Воины обменялись взглядами, и девушка кивнула:

— Забирайте. Щука дурного не скажет, — и мимо них вернулась обратно в зал, а там без труда нашла черноволосого князя. Болотники потеснились, давая ей место, и Жозефина залихватски оседлала скамью. Щука собственноручно подал ей наполненный кубок, прикоснулся своим:

— Не серчайте на Аделину. Вы ее знаете только с одной стороны.

«О да, — пронеслось в кудрявой голове. — Кажется, близкое общение с Корнями не идет заклинателям на пользу».

— Я пришла просто пожелать лично вам счастья и высказать свою благодарность. Надеюсь, мы еще встретимся.

Она всем сердцем жалела, что болотник уже поклялся в верности Карну, — лучшего вассала нельзя было и желать, да и человеком Щука был прекрасным. Наверняка он будет еще и нежным и заботливым мужем, но это Жозефина проверять ни в коем разе не собиралась — Аделину она просто не желала видеть, а то место в сердце, которое предназначено для мужчины, было уже давно и прочно занято, и при всех своих достоинствах Болотный князь никак не смог бы его отбить.

— Встретимся. — Он отсалютовал кубком кому-то, подошедшему к дальнему концу стола. — На следующую луну я буду хозяином Карна, у них мужики ж всем заправляют, потому приглашаю в гости!

— Если вы приглашаете — всенепременно, — рассмеялась, оттаивая, Жозефина.

— Эй, Улитка, доставай скрипку! — вдруг рявкнул князь на весь чертог, и на стол вскочил высокий и гибкий парень. Взъерошенный и вдохновенный, он кинул инструмент к подбородку, а смычок — к струнам и грянул плясовую.

Фердинанда вновь уволок Феликсефонтий, северяне же пересели к болотникам с явным намерением их перепить, Гар о чем-то смеялся с тем самым стариком с Юга, так что, оставив своих обмывать крылатые шпоры и золотые цепи, Жозефина выскользнула прочь.