Виктор Уманский - Час ноль

— Если вы прикажете, товарищ подполковник, — тихо ответил Лёня.

Сержант, уже несколько минут изучавший журнал с ориентировками, внезапно подал голос:

— Товарищ подполковник, взгляните. Это не тот ли?..

Савченко глянул в журнал. «Белый мужчина, 25—30 лет. Разыскивается за убийство патрульного сотрудника полиции, убийство оперативного сотрудника полиции, причинение тяжких телесных повреждений представителю власти. Трудовой сектор 47П». С тёмного фоторобота на них смотрел человек с непропорционально большой челюстью и сплюснутыми ушами. Некоторое сходство с лицом Лёни имела форма губ. В остальном… не понять.

Лёня вновь залепетал:

— Что? Товарищ подполковник… товарищ сержант…

Савченко поднял взгляд на сержанта. Тот выглядел смущённо.

— Куренков, держать подозреваемого на мушке. Давай, товарищ Савельев. Приводи приговор в исполнение.

Савченко за плечи развернул Лёню лицом к стене, встал у него за спиной и вложил пистолет ему в руку. Одновременно с этим левой он плавно извлёк запасной — из маленькой кобуры за спиной. Кем бы ни был рабочий Савельев… сюрпризы сегодня ни к чему.

Лёню трясло всё сильнее. Чтобы удержать пистолет, он сжал рукоять обеими руками, но ствол всё равно водило из стороны в сторону. Поднимая оружие, он смотрел в глаза Фёдору. Тот часто дышал. Из носа пробежала струйка крови, а губы неслышно прошептали: «Мразь»…

Лёня нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, и выстрел отдался в плечах. Пуля попала прямо в центр лба. Тело Фёдора мешком осело на пол. Лёня упал на колени.

— Вот и молодец, — Савченко похлопал Лёню по спине и вытащил из его трясущейся руки пистолет. Прекрасное настроение внезапно превратилось в гадкое: и что его раньше так веселило?.. Пора было заканчивать. — Где штаб?

— Ш-ш-ш… штаб…

— Ну всё, успокойся. Дело не ждёт! Рабочий Савельев!

— Слушаю!

— Соберись! Где штаб?

— Штаб находится на западе трудового сектора! Подземные туннели ведут в центр сектора, а также… к дому Правительства.

— Невозможно, — буркнул Савченко.

— Позвольте, товарищ подполковник… Позвольте, я нарисую! Мне нужна карта…

Тумбочку вытащили на середину комнаты, и сержант развернул на ней карту.

— Вход в туннель — это сливной люк в проулке… — забормотал Лёня — Там решётка, ага! Да!.. Но они — мятежники! — заменили замок…

Схватив с тумбочки карандаш, он начал рисовать тоненькую линию туннеля. Савченко поморщился: хрен разберёшь, да уж ладно, пусть рисует как умеет… Начало в Сомово — тот ещё гадюшник между комбинатом и… Ого, прямо под Сенатским! А здесь-то как? Да, между двумя общагами, вроде, есть ход, но его ж сто лет как не открывали. Или открывали?.. Линия, петляя, приближалась к дому Правительства. Подполковник склонился ниже, чтобы разглядеть.

Лёня резко выпрямился и с размаху всадил карандаш в ухо Савченко. В удар он вложил всю силу и точность. Карандаш — не нож, о втором шансе и речи не было. Увидев, как остекленели глаза, Лёня понял, что сделал всё как надо, и карандаш вошёл в мозг. Он хотел нанести второй удар — на всякий случай — растопыренными пальцами левой в глаза. Тут уж не свезло: его сбили с ног и начали избивать. Прикрывая голову руками, он всё же успел разглядеть, как тело Савченко затрясло в предсмертных конвульсиях, когда два солдата оттаскивали его прочь.

Кто-то двинул Лёне сапогом в висок, и в глазах полыхнуло. Руки на мгновение обмякли, и он тут же получил удар прикладом в лицо. Затылок треснулся об пол. Он совсем перестал понимать, где верх, а где низ. Откуда-то из-за спин солдат закричал сержант:

— Отставить! Не убивать! Нам ещё… допросить!

Лёня перевернулся на живот, выплюнул зубы в лужу чёрной крови и ухмыльнулся. Андрей и Фёдор мертвы, да и Савченко последовал за ними. До часа ноль им точно не узнать, где штаб.

2018

Рома вытащил из рюкзака пластиковую папку с докладом и сунул её Виталику с такой брезгливостью, будто это было отвратительное насекомое с тысячей усиков. Виталик ответил бесстрастным кивком.

Они двинулись по дорожке вглубь Лефортовского парка. Виталик пока не понимал, зачем Рома предложил встретиться именно здесь, но не собирался торопить друга с объяснениями. В последнее время он нечасто выбирался на свежий воздух и сейчас просто наслаждался моментом. Сухие листья наползали на потрескавшуюся асфальтовую дорожку и с еле слышным шорохом ломались под ногами. Морозы ещё не начались, но ветер с Яузы пробирал до костей. Виталик застегнул куртку под горло и опустил подбородок, защищая шею.