Холли Блэк - Спайдервик. Хроники [Авторский сборник]

– И это всё? – переспросил Лоренгорм.

– Там должно быть написано: «Трепло Высшего Разряда»! – шепнул Саймон Джареду.

– Нет, конечно! – сказал хобгоблин. – Я ещё хочу, чтобы в мою честь устроили триумфальный пир. И чтобы к столу подали перепелиные яйца – я их очень люблю, – и голубей, запечённых в тесте, и ещё шашлычки из…

– Хорошо-хорошо, мы обдумаем твои требования, – сказала зеленоглазая эльфийка, почти не пряча улыбку за своей изящной ладошкой. – Но теперь я должна спросить у детей, какое у них самое заветное желание.

Джаред посмотрел на брата с сестрой. Поначалу те вроде бы задумались, но потом оба расплылись в улыбке. Джаред оглянулся на маму – та всё ещё выглядела немного растерянной – и на двоюродную бабушку, чьё лицо озарилось надеждой.

– Мы бы хотели, чтобы нашему двоюродному прадедушке, Артуру Спайдервику, разрешили выбирать, хочет он оставаться в стране фейри или нет.

– Но вы же понимаете, – сказал Лоренгорм, – что если он выберет мир смертных, то стоит ему ступить на землю, как он тут же рассыплется пылью и прахом?

Джаред кивнул:

– Да, я понимаю.

– Мы предвидели вашу просьбу, – сказала зеленоглазая.

Она махнула рукой, деревья расступились, и на поляну выступил Байрон. Верхом на нём сидел Артур Спайдервик.

Джаред услышал, как все остальные ахнули у него за спиной. Артур улыбнулся Джареду, и Джаред заметил, что на этот раз глаза у него были как у тёти Люсинды – живые и добрые. На грифоне Артур сидел довольно неуклюже, и по тому, как он его оглаживал, было видно, что он опасается этой зверюги. Он перевёл взгляд на Мэлори и Саймона и поправил очки.

– А вы, значит, мои двоюродные правнуки, да? – негромко спросил он. – Джаред не упоминал о том, что у него есть брат и сестра.

Джаред кивнул. Он прикидывал, нельзя ли как-нибудь извиниться за всё, что он наговорил ему в прошлый раз. И что о нём теперь думает дядя Артур?

– Меня зовут Саймон, – представился Саймон. – Это Мэлори, а это наша мама…

Саймон оглянулся на тётю Люсинду и замялся.

– Приятно познакомиться, – сказал Артур. – Я вижу, что вы, ребятишки, унаследовали мою любознательность. Возможно, вы об этом уже не раз пожалели… – Он насмешливо покачал головой. – Наверняка из-за этого вы не раз попадали в беду. К счастью, вам, похоже, куда лучше удаётся выпутываться из неприятностей. Мне это никогда не давалось.

Он снова улыбнулся, и не своей обычной неуверенной улыбкой. Он улыбнулся искренне и широко и сейчас был совсем не похож на того человека на портрете.

– Мы тоже очень рады вас видеть, – сказал Джаред. – Мы хотим вернуть вам вашу книгу.

– Мой Справочник-определитель! – воскликнул Артур. Он взял книгу у Джареда и принялся её листать. – О, гляди-ка! А это чьи зарисовки?

– Мои, – ответил Джаред почти шёпотом. – Они не очень хорошие, я знаю.

– Что за вздор! – сказал Артур. – Отличная работа. Я предвижу, что когда-нибудь ты станешь великим художником!

– Что, правда? – переспросил Джаред.

– Правда-правда! – кивнул Артур.

Шмендрик подошёл к ногам Артура.

– Я рад, что друга повстречал, – но ты Люсинду не узнал. Она, конечно, изменилась… Поговори с ней – сделай милость!

У Артура перехватило дыхание – он наконец-то понял, кто перед ним. «Ему, наверно, кажется, что она такая старая…» – подумал Джаред. Он попытался представить себе, как его мама, ещё молодая, смотрит на него, старика, но не смог: это было слишком горько, слишком печально…

Люсинда улыбнулась, и по щекам у неё побежали слёзы.

– Папенька! – произнесла она. – А ты совсем не изменился – точно такой же, как в тот день, когда ты ушёл!

Артур хотел было спешиться.

– Нет! – воскликнула Люсинда. – Ты же рассыплешься прахом!

И она, опираясь на палку, подошла поближе к отцу.

– Прости меня за всё горе, которое я причинил вам с матерью, – сказал он. – Мне очень жаль, что я попытался обмануть эльфов. Мне не следовало так рисковать. Я всегда любил тебя, Люси. И всегда хотел вернуться домой.

– Ну вот, теперь ты дома, – ответила Люсинда.

Артур покачал головой:

– Благодаря эльфийской магии я слишком долго оставался в живых. Я прожил намного дольше отпущенного мне срока. Мне пора уходить, но теперь я повидался с тобой, Люси, и могу уйти без печали.